«Интересно, – подумала Али, – что же происходило этой зимой? Отчего правители стали столь пугливы? Надо будет попросить ребят поинтересоваться у жителей».

Дорога вышла на открытое пространство: изумрудные луга, отменно возделанные рабами-садоводами. По лугам разгуливали павлины, гуси и стаи воронов. Дворцовые стены окружены несколькими рвами с водой, широкими и глубокими. Через них перекинуты мосты. Первый ров кишел серо-красными рыбинами с острыми, торчащими из пасти зубами.

– Чем их кормят? – спросила Али Дов, когда они пересекали первый мост. Рыбы, услышав стук копыт, всплывали на поверхность, вспенивая воду.

– Мясом один раз в день, чтобы не сдохли с голоду, – ответила Сарэй, горящими глазами глядя на воду. – А вообще-то, они едят всех, кого к ним сталкивают. Третий король Риттевон привез их из рек Малубисанга. Удешевил казни. Если сможешь проплыть до другого берега и остаться живым, значит, ты невиновен.

– Убедительный способ, – сказала Али, невольно восхитившись.

– Сюда отправляются дети мятежников, когда самого мятежника выставляют на Примере у входа в гавань, – добавила через плечо Виннамин. – Несколько лет они просто бросали людей в море со скал, потому что эти рыбы так объедались, что есть больше не могли.

«Как я рада, что спросила, – поморщившись, подумала Али. Следующая мысль заставила ее улыбнуться: – Как же будет приятно положить конец правителям, которые так жестоко обходятся со своими подданными. Пусть даже и бунтовщиками».

Наконец они приблизились к воротам Победы. Они находились за глубоким рвом в конце моста. Этот мост был заговорен так, что при произнесении определенной команды поднимался. Во рву вместо рыб жили крокодилы. Они внимательно провожали глазами каждого прохожего. Ворота были настолько велики, что в них могли въехать в ряд пять тяжелых повозок. Али заметила, что белым мрамором был отделан лишь фасад; стены были из гранита.

Движение вокруг дворца было оживленное. Оказалось, что Балитанги сегодня не единственные гости, но стражник низко поклонился лишь герцогине и пригласил ее въезжать, а следующего за процессией торговца остановил, чтобы проверить его повозки. Остальные стражники стояли вокруг и перебрасывались шутками со всадниками, выезжавшими из дворца.

Как только повозки прогрохотали по камням туннеля и выехали по другую сторону стены, Сарэй наклонилась к Али:

– Это стена Луаринов. Риттевон Ланман начал ее строительство, едва получив корону. Три поколения возводили ее. А королевы рэка строили стену из мягкого камня. Кто знает, будь стена Рэка из чего-нибудь подобного, может, все сложилось бы иначе.

И она кивнула головой, обращая внимание Али на что-то впереди.

Перед ними лежало открытое пространство, поросшее травой. Здесь врагу укрыться было негде. Вдали вздымалась стена. В ней были проделаны вторые ворота, отделанные белым мрамором и медно-красным песчаникам. Справа стояла гигантская золотая статуя

Митроса Воина. На его голове сверкала солнечная корона. Справа от него находилась серебряная статуя Великой Богини-Матери. В руке она держала золотой сноп. На головах у статуй дрались и вопили вороны. Они безо всякого страха теснились вокруг изображений богов, выполненных с таким тщанием.

– У рэка не было здесь ни одной статуи богов, – сказала Сарэй, наклонившись к Али, – они считали, что лишний раз привлекать внимание богов неразумно.

«Ну, если вашим богом-покровителем был Шутник, то я понимаю, почему вы так считали», – подумала Али. Через пятнадцатифутовый туннель они миновали ворота Рэка. При выезде из туннеля Али замерла. У нее перехватило дыхание.

– Я всегда забываю, как здесь великолепно, – пробормотала Дов.

Перед ними лежал потрясающий ландшафт: дворцы и сады.