Каждый год они принимали огромное число путешественников, защищая их от разбойников и грабителей.

Комнаты, предназначенные для Пифии и ее спутников, были простыми, но очень чистыми. И кровати оказались не так неудобны, как опасалась жена посла.

- Я готова, - говорила она, - вспомнить о своих грехах, но не на жесткой доске, после чего мне кажется что лежала на острых камнях.

Пифия посмеялась, но и посочувствовала ей.

Они поели за старинным столом в трапезной, в домике для гостей. После этого их принял аббат.

Этот человек сразу же обратил на себя внимание, и Пифия мгновенно ощутила его духовную ауру.

Она заметила, как внимательно он смотрит на нее.

После недолгой беседы жена посла заявила, что отправляется в постель.

- Я думаю, нам всем следует хорошо выспаться, - подтвердил посол, - до Валтарнии долгий путь, а когда мы приедем, кабинет начнет приветствовать ее высочество еще до того, как она прибудет во дворец.

- Представляю, как это будет утомительно, - вздохнула жена посла.

Пифия также поднялась. Но не успела она двинуться к выходу, как ее остановил аббат:

- Мне бы хотелось поговорить с глазу на глаз с вашим высочеством, если вы будете так добры, чтобы выслушать меня.

- Ну конечно, - ответила Пифия.

Они говорили по-английски, но аббат изъяснялся не слишком бегло, подыскивая слова.

Поэтому, когда они остались одни, Пифия заметила:

- Я говорю по-валтарнийски, святой отец.

Он взглянул на нее с удивлением и произнес на этом языке:

- В работе, предстоящей вам, это будет огромным подспорьем.

Пифия взглянула на него:

- Вы считаете, что мне предстоит сделать что-то важное для Валтарнии?

Он кивнул, и она почувствовала, что ему трудно облечь свои мысли в слова.

- Я знаю, святой отец, - то, что я должна сделать, не связано с моим английским происхождением, но я еще не совсем понимаю, в чем состоит мой долг. В любом случае я знаю, что еду в Валтарнию по Божьей воле.

Лицо аббата засветилось.

- Мне хотелось, чтобы вы так думали, дитя мое. В Валтарнии нужно сделать очень многое, чтобы спасти ее народ, и не только от внешней угрозы.

- Я обещаю вам, - заявила Пифия, - что выполню все, что в моих силах. Но мне необходимы, святой отец, ваши молитвы и, если возможно, ваше руководство.

- Я буду молиться, - ответил аббат, - чтобы вы почувствовали святую волю, и я думаю, что вы уже знаете, откуда она будет исходить. Если я когда-нибудь смогу чем-то помочь как духовник или просто как человек, позовите меня. Вы понимаете?

- Я понимаю, святой отец, - ответила Пифия, - и очень благодарна.

Она опустилась перед ним на колени.

Он благословил ее, и Пифии показалось, что свет засиял над ее головой. Она видела и чувствовала его, хотя ее глаза были закрыты.

Это был божественный свет Аполлона, с рассветом несущийся к земле и прогоняющий тьму.

Это был и лунный свет, обещающий, что день вернется, когда Аполлон промчится по небу.

Когда аббат кончил свое благословение, Пифия поднялась, и он улыбнулся ей, как будто она сделала его счастливым.

- Я не увижу ваше высочество утром, - сказал он, - но поезжайте с миром и знайте, что Бог с вами.

Открыв дверь, она обнаружила, что майор Данило ожидает ее, чтобы проводить в спальню. Они шли в молчании.

- Аббат - святой человек, - молвила наконец Пифия, когда они были уже у дверей спальни.

- Мы в Валтарнии знаем, что его молитвы оберегают и нас, и его паству в Черногории.

- Я рада, очень рада, что он здесь, - заметила Пифия, - и теперь, получив его благословение, уже не так боюсь встречи с королем.