В моей жизни мне никогда не доводилось испытывать на себе искусство палачей. Хотя на родине в Москве я часто видел узников, которых стражники выводили на свет божий, дабы могли они своими увечьями снискать себе пропитание от сердобольных жителей. Тогда я был еще мал и отец сказал мне, что это люди после пытки из казематов Разбойного приказа.

В бытность мою рабом на османской галере я испытал удары кнута надсмотрщика, но не пытку. Капудан-паше были нужны крепкие рабы.

И вот меня грубо втолкнули в небольшое помещение без двери. Свет сразу исчез, и шаги воинов замерли вдали. Они удалились и оставили меня одного.

«Странно! – подумал я. – Здесь нет двери! Они меня оставили и ушли?»

Я стал ощупывать стены и споткнулся во тьме о ложе. Это была кровать из большого куска камня, стоявшая на каменных же столбах. Сверху было брошено мягкое одеяло из шкур какого-то животного.

Я обошел ложе и продолжал обследовать помещение, ощупывая стены руками. К моему удивлению я не нащупал выхода.

«И где он? Вот здесь был вход в эту комнату. Но сейчас его нет!».

Пришлось все повторить. Но результат был такой же. Выхода не было. Я сел на ложе. И как только я это сделал, мне показалось, что рядом кто-то есть.

Горячее дыхание коснулось моей щеки. Я отскочил в сторону от неожиданности. Но нежное прикосновение мягкой женской руки и голос успокоили меня:

– Тебе не следует бояться, Федерико. Ничего плохого с тобой здесь не произойдет.

Женский голос говорил со мной по-испански.

– Кто ты? – спросил я.

– Женщина.

– Я это понял по голосу и по твоей руке. Ты молодая женщина. Но кто ты?

– Молодость это верно. Но с какой стороны смотреть, Федерико.

– Я не понимаю тебя.

Она ответила:

– Моя кожа гладкая и волосы пышные и шелковистые. В этом я не уступаю тебе. Но что до прожитых годов, то лет мне столь много, что это не уложится в твоей голове.

– Но кто ты?

– Женщина, – повторила она.

– И отчего мы с тобой здесь? В подземелье?

– Это место совсем не подземелье, Федерико. Подземельем оно показалось тем, кто привел тебя сюда. И они бояться этого места, ибо здесь обитает демон. Так думают люди Изумрудного человека.

– Но почему мы здесь?

– Ты разве не догадался? Я проведу это время с тобой. Ты ведь уже не юноша, Федерико и знаешь, что нужно делать с женщиной. Нас окружает тьма, ибо ты стыдишься своей наготы, Федерико.

– Но я не наг, – сказал я.

– Это пока. Но скоро ты скинешь с себя одежду, ибо на мне её уже нет, Федерико.

– Но ты не назвала своего имени.

– А кого ты хотел бы видеть рядом с собой, Федерико?

– Кого? – переспросил я.

– Может быть Марту? – спросил голос.

– Марту? Ты знаешь кто такая Марта?

Она ответила мне:

– Первая женщина в твоей жизни звалась Марта. И ты считал её красавицей.

Я удивился её словам. Она знала про прекрасную полячку Марту Лисовскую! Ту самую панну, в которую влюбился без памяти и которую выкрал из гарема самого султана.

– Откуда тебе известно о ней?

– Мне известно о тебе всё, Федерико. Затем уже здесь ты познал новую красоту – женщину тумана Аклу. Затем ты увидел Илари. И ныне ты увидел Балеку – дочь первого вождя панча. Кого ты желаешь видеть рядом с собой на этом ложе и кого ты желаешь любить?

– Я хочу знать, кто ты! – повторил свой вопрос.

Она спросила:

– Тебе нужна Акла?

– Акла это ты? – спросил я.