– Ты здорово придумала нарядиться монашкой. Мои люди попались на этот трюк.

 Николя заметила, что в число обманутых Ройс себя не включил. Или просто боялся признаться, что и его одурачили?

 – Твои воины – еще юнцы, – отозвалась она. – Это тоже одна из причин твоего поражения, барон.

 – Большинство из них старше тебя.

 – Тогда они невежи.

 – Плохо подготовлены, но не невежи, – поправил он. – Для опытных солдат нашлось более важное дело.

 Ройс был с ней откровенен, но по лицу девушки понял, что правда оскорбила ее. Она повернулась к нему спиной, пытаясь показать, что разговор окончен, но Ройс так не считал.

 – Хочу предупредить тебя, Николя, хитрость тебе не поможет. Путешествие в Лондон будет не из легких. Нам предстоит провести много времени вместе, тебе придется стать покладистой.

 Николя даже не повернулась. Но когда она заговорила вновь, голос ее звучал гневно:

 – Бог мой, как ты самоуверен. Здесь я нашла святое убежище, и даже безбожники нормандцы не могут нарушить законы церкви. Я не уйду отсюда.

 – Уйдешь.

 Николя посмотрела на него в упор и воскликнула:

 – Ты нарушишь закон святой церкви?

 – Нет, но ты уйдешь отсюда, когда наступит время. Холодный ужас охватил Николя. Какое оружие он применит, чтобы добиться своего? Она мысленно перебрала все известные средства и, наконец, после долгого размышления решила, что он ее разыгрывает. Он никогда не сможет заставить ее покинуть аббатство. Радость этого открытия наполнила ее глаза слезами.

 Ройс улыбнулся.

 Но тут самообладание изменило Николя. Она совершенно забыла, что стоит у постели больного. Иначе она, разумеется, ни за что не закричала бы на стоящего перед ней варвара.

 – Пока нормандцы в Англии, я ни за что не уйду отсюда. Никогда!

 Глава 3

 «Никогда» наступило восемь недель спустя.

 Барон Хью полностью поправился и покинул аббатство. Утром следующего дня настоятельница сказала Николя, что подслушала, как барон Ройс просил своего друга задержаться в крепости, пока он не увезет добычу в Лондон.

 – По-моему, Николя, он имел в виду вас, говоря о «добыче», – сочувственно проговорила настоятельница.

 – Думаю, он просто пугает, – пробормотала Николя. На протяжении всего бесконечно длинного дня она снова и снова повторяла эти слова. Ночью она совсем не сомкнула глаз, поскольку ближе к полуночи Ройс прислал в аббатство нарочного с приказом: леди Николя собраться и быть готовой утром покинуть стены святой обители.

 Настоятельница не думала, что нормандец способен на неблаговидные действия, но вслух высказывать этого не стала. На всякий случай она сложила небольшую дорожную сумку и отнесла ее вниз, к выходу, если барон все-таки решится исполнить угрозу.

 – Возможно, даже если вы будете готовы, ничего не случится, – заявила настоятельница.

* * *

 Николя была уже одета и возбужденно ходила по комнате, когда занялся холодный рассвет. Она надела свое любимое нежно-голубое платье и кремовую накидку по одной простой причине – их помогла сшить ее мать, и Николя всегда чувствовала себя в этом наряде легко и хорошо.

 Для холодного зимнего дня ткань была тонковата, но она же не собирается выходить наружу, так что это не имеет значения.