– Вондивер, – повторила тихо принцесса. – Он отказался от короны, чтобы последовать за женщиной, которую любил.

   – Однако он потерял ее, – напомнила мать. – И сошел с ума.

   – Да. – Это только легенда, но зато ее самая любимая. – Он все равно ее потерял.

   – Ты хотя бы уверена, что он тебя любит? – со страхом спросил Феодор. – Не рискуй, Делфайн. Андреас, что тебе взбрело в голову? С Эрианом она хотя бы знает, на что рассчитывать. Делфайн, не торопись. Мы отложим объявление о помолвке на три месяца. Если после этого ты решишь, что не любишь Эриана, найдем кого-нибудь другого. Подходящего.

   – По крайней мере, позвони этому своему Оуэну, убедись, что он тебя примет. Да, так и сделай, – неожиданно посоветовала мать.

   Но Делфайн понимала, что этого делать, как раз и не следует. Оуэн никогда не позволит ей отречься из-за него.

   – Я подумаю, – сказала она родителям, обняв каждого по очереди, запоминая их лица.

   Девушка заперлась у себя в комнате. Легенда о Вондивере жгла ее сердце. Если она рискнет и проиграет...

   Ночью она вышла из дома. Уже у машины ей на плечо легла рука. Делфайн повернулась и оказалась лицом к лицу с Андреасом.

   – Я бы не советовал тебе делать это. У меня было время все обдумать, и я понял, как ты рискуешь. Я люблю Оуэна, но... он может отослать тебя обратно. Это в его духе. Не посмотрит, что ты принцесса. Подумай, Делфайн. Он способен разбить твое сердце.

   Она грустно улыбнулась.

   – Будь счастлив, Дре. Скажи им, я их всех люблю и никого не хотела огорчить.

   – Файн, остановись. Правда. Я позову родителей.

   Она коснулась его щеки.

   – Не стоит, Дре. Я все равно уеду.

   – Погоди! Файн! Что, если... если он не женится на тебе?

   Она побледнела.

   – Я почти уверена, что он меня отвергнет, братик. Раз пятьдесят, по меньшей мере. А после, надеюсь, наймет меня на работу.

   Потом она побежала. Не сомневаясь – вся королевская стража сейчас кинется за ней.

   Хвост Тимбелины попал Оуэну, лежащему под грузовиком, в глаз.

   – Тут не место для беременных, – проворчал он. Кошка, естественно, замечание проигнорировала, усевшись рядом с его головой. Проклятый фильтр никак не хотел выниматься. Замысловато выругавшись, чего обычно не допускал, Оуэн треснул по фильтру гаечным ключом.

   – Ага, ругательства всегда помогают, – раздался рядом голос Лена. – Но Делфайн они вернуть не в силах.

   Оуэн сердито взглянул на фильтр, выбрался из-под грузовика и, не обращая внимания на ветеринара, поплелся к дому.

   – Слушай, Оуэн... относительно Делфайн, я хочу сказать...

   Оуэн сам не понял, как это случилось. Он повернулся, схватил Лена за шиворот и встряхнул. Ярость и боль раздирали его.

   – Относительно Делфайн я сам скажу: ее не будет, Лен. Не будет. – Голос его сорвался.

   – Относительно Делфайн, – опять завел Лен, – по-моему, она здесь. Во всяком случае, несколько минут назад мимо проехало такси. Уверен, на заднем сиденье сидела Делфайн.

   Оуэн повернулся и увидел на подъездной дороге жалкое подобие такси. Его сердце застучало, как барабанщик, плохо представляющий, что такое ритм.

   Лен, конечно, ошибся. Делфайн не может быть здесь. Но тут дверца открылась...

   Долгие мгновения Делфайн смотрела на Оуэна.