А после того, как Айнон поговорит с товарищами, ему нужно будет поговорить с драконом.

Внизу Фурлинастис видел храм. Прямоугольник из мраморных плит и покрытых желобками колонн одиноко стоял на пустынных равнинах. Пока дракон проносился в тёмном небе по широкому кругу, немногие люди, бывшие снаружи храма, в ужасе бросились внутрь.

Фурлинастису страх людей доставлял мало удовольствия – даже этого лишил его гнев на принуждение. В тридцать шестой раз он, скрежеща зубами, боролся против поработившего его заклинания души. И в тридцать шестой раз не смог одолеть принуждение. Заразившая душу дракона крохотная частичка души Кессона Рела вынудила его следовать приказу.

Фурлинастис взревел от бессильного гнева, по спирали спускаясь к храму. Продолжая бороться, но продолжая быть в подчинении, он сел и погрузил когти в мраморные ступени, распахнул огромные бронзовые двери и произнёс во тьму приговор.

  Кессон Рел шлёт благодарность и смерть. Я прислан забрать одного из вас. Выведите Лорма Диивара. Пришло его время умирать.

Храм молчал. Фурлинастис ждал, вонзив когти в мрамор лестницы.

Через какое то время вышли два жреца, а не один. Оба были в чёрных масках, символах своей веры. Фурлинастис чуял страх обоих. Они пришли не сражаться. Старший держал младшего за руку и говорил что то успокаивающее. Бледный и слабый младший жрец глядел на дракона.

Сила оков души Кессона Рела позволила Фурлинастису понять, что Лорм Диивар – младший из жрецов. Он протянул переднюю лапу.

Старший выступил вперёд и сказал:

– Моё имя – Айнон Дес Провидец, Первый Демарх Конклава. Как твоё имя, дракон? Ты связан?

Фурлинастис поднял голову. Жрецы храма ещё не пытались с ним говорить. Дракон попытался было ответить, но ему помешала магия души. Он оттолкнул старшего жреца и поднял Лорма Диивара.

Молодой жрец обмяк в когтях. Возможно, он молился. Фурлинастис не мог понять.

  Храни веру, послушник,   сказал Лорму старший.   Твоя смерть не будет тщетной, как и наше изгнание.

Змий не увидел ответа Лорма. Он приготовился взлетать.

  Дракон, я вижу на тебе душу Кессона Рела,   сказал старший жрец.   Завтра ты должен произнести моё имя, чтобы стать свободным. Ты понял?

Фурлинастис не мог ответить, хотя слова жреца жалили его словно стрелы. Свободным! Он взмыл в воздух и распростёр крылья. Голос старшего жреца преследовал его весь полёт.

  Айнон Дес Провидец! Запомни это. Ты должен прийти за мной завтра или останешься рабом навечно.

Фурлинастис пожирал Лорма Диивара, пока Кессон Рел насмехался и хохотал. Вкус плоти молодого жреца был отвратителен, а крики неприятны. Дракон предпочитал, чтобы ужин сначала протух как следует в его болоте. Да и есть любил по своей воле.

Потом, вычищая языком застрявшие между клыками куски человека, дракон думал о словах старшего жреца. Айнон Дес говорил о свободе от Кессона Рела, от проклятых оков души, делавших его рабом.

Перед ним парил поднятый в воздух силой заклинания и замкнувшийся в своих мыслях Рел. Несмотря на замысловатый план и притворное ликование, в действительности теург получал мало удовольствия от гибели бывших товарищей.

Фурлинастис с ненавистью смотрел на теурга, человека, который сковал его. Внезапно он решил, что ничего не потеряет, сотрудничая с Айноном. Для Кессона Рела дракон был лишь рабом – а эта судьба была для Фурлинастиса хуже смерти.

И он сказал:

  Один из жрецов, не тот, которого назвали, вышел из храма и бросил вызов.

Кессон оторвался от раздумий, нахмурился и сказал:

  Ты же не причинил ему вреда, а?

Фурлинастис знал, что Рел хочет увидеть смерть каждого жреца. Он приказал дракону не убивать никого, кроме как по его приказу.