Фурлинастис зарычал и поднёс человека к лицу – трудное движение в полёте. Он выдохнул крошечный сгусток теней в лицо Айнона и немного сжал когти.

  Жрец, никаких клятв,   сказал дракон. – И никаких упоминаний душ.

Ему уже осточертели клятвы и души. Но Айнон Дес не дрогнул под маской и сказал:

  Поклянись, дракон, или мы не сможем тебя освободить.

  Мы?

  Поклянись, дракон! – потребовал человек, и его голос прозвучал, как множество голосов.

Тени вокруг Фурлинастиса корчились от гнева. И словно в ответ бурлила тьма вокруг жреца.

Дракон оскалил клыки, зарычал на небо, встряхнул человека и наконец сказал:

  Ну хорошо.

Даже сквозь маску было видно, что жрец оживился.

  В далёкое отсюда время в твоё болото войдут два человека. Высокий будет лысым, а его клинок из чёрной стали будет сочиться тенями. У низкого будет лишь один глаз, и он принесёт два клинка. Они – Первый и Второй Бога Теней. Ты позволишь им пройти невредимыми и поможешь всем, чем сможешь. Они исполнят волю Бога Теней и уничтожат Кессона Рела. Дракон, поклянись в этом. Своей душой.

Фурлинастис проглотил гордость и сказал:

  Жрец, я клянусь. Своей душой.

При этих словах заразившая душу Фурлинастиса частичка Кессона Рела задрожала от беспокойства.

Жрец обвис, и дракон передвинул когти и груз в более удобнее положение. Болото было близко.

  Но я убью Кессона Рела, когда ты освободишь меня от магии душ,   заявил Фурлинастис.

И вновь Айнон заговорил множеством голосов:

  Не тебе выпадет убить его. И не нам.

  Увидим, – ответил Фурлинастис, по спирали спускаясь к болоту.

Он приземлился на влажной земле позади плоского камня, почти алтаря, который стоял на краю мелкого зловонного пруда. Кровь других жрецов всё ещё пятнала серые камни. От ударов могучих крыльев содрогнулись чёрные деревья болота, а по воде прошла рябь.

Над прудом парил окутанный тенями Кессон Рел и холодно взирал на ношу дракона. Фурлинастис положил Айнона на алтарь и прижал один из когтей к животу человека, как делал с каждым из мертвецов. Он больше не ощущал вокруг плоти жреца неприятного движения, словно оно пыталось быть незаметным.

Кессон Рел начал смеяться – ненавистный звук, к которому дракон привык. Теург проплыл вперёд, опустился на твёрдую землю и склонился над распростёртым провидцем.

  Айнон Дес,   сказал Рел, глядя на пленённого жреца,   Я собирался припасти тебя напоследок, чтобы перед своей кончиной ты увидел, как погибнет храм и всё в нём.

Жрец извивался под лапой Фурлинастиса, пытаясь освободить грудь, чтобы заговорить.

  Ты еретик, Кессон Рел, и вор. Ты испил из Чаши Ночи и сим сделал себя отступником. За это…

Теург рванулся вперёд, сорвал маску с Айнона и сжал челюсть жреца.

  А ты дурак, Первый Демарх, напыщенный дурак. По твоему Бог Теней сделал бы со мной это,   Кессон Рел отпустил Деса, отошёл и поднял руки, показывая тёмную кожу, жёлтые глаза и танцующие вокруг тени,   если бы не хотел, чтобы я пил из Чаши? А?

Фурлинастис чувствовал, как под его когтями вокруг поверженного жреца извивается тьма. Кессон Рел словно не замечал ничего.

  Покайся, Кессон Рел,   сказал Айнон. – Ещё не слишком поздно. Ты первый Избранный Бога Теней, но ты не его Первый. Покайся или ты умрёшь.

Теург улыбнулся.

  Я так не думаю,   глядя в лицо провидца, он обратился к змию. – Дракон, выпотроши его. Медленно.

Сдержи своё обещание, жрец, подумал Фурлинастис, пока его лапой двигали оковы души.