Да, наверняка,   моргнув, сказал аутарх.

  В таком случае, я надеюсь, что вы соблаговолите объяснить, что здесь происходит. Почему вы и ваши отряды расположились в этом поле?

   Чтобы продвинуть нашу северную компанию, уверяю вас. На востоке от нас расположен храм Коссута. Очевидно, я не могу позволить бастиону врагов Его Всепревосходительства существовать на моих землях, особенно учитывая то, что он угрожает трафику на доруге в Сур. Я собираюсь захватить это место, уничтожить огнепоклонников и возродить их как зомби для службы нашим повелителям.

Светловолосый мужчина кивнул:

  Звучит разумно. А что это за мальчишка? – Кемас вздрогнул, когда его упоминули.

Аутарх улыбнулся:

 Ах, этот. Прошлой ночью я атаковал храм. Нам не удалось пробиться внутрь, но это ничего. Я и не ожидал, что всё удастся с первой попытки. Я просто прощупывал противника. Как бы там ни было, после того, как мы отступили, эта маленькая крыса, очевидно, решила, что ему не очень нравится воевать. Он выскользнул из храма и попытался скрыться, но наши часовые его поймали. Теперь же мы убеждаем его сказать нам всё, что ему известно об охране храма.

  Выглядит так, будто он готов.

Блондин приблизился к Кемасу и сжал его отбитое плечо. У мальчика перехватило дыхание от последующего за этим закономерного укола боли.

  Будь разумным,   сказал прибывший. – Избавь себя от последующих мучений. Скажи аутарху то, что он желает знать.

Кемас чувствовал, как его голова кружится. Он думал, что он либо слабеет, либо умирает. Его бы устроили оба эти варианта. Но это чувство прошло и он заговорил.

Ему было стыдно. Он плакал, роняя каждое слово, но остановиться он не мог.

Когда он закончил, ауарх сказал:

  Вот оно, значит как. Что же, костлявый из него выйдет зомби, но он хотя бы перестанет быть трусишкой.

  Господин мой,   сказал светловолосый,   я приму это за большую услугу, если вы отдадите этого парня мне. Вы сами говорите, что он будет не очень впечатляющим зомби, а я, признаться, имею склонности к определённым удовольствиям. Я не имел возможности им придаваться с тех самых пор, как отправился в путешествие, а взглянув на него, заплаканного, полуобнажённого и окровавленного, я об этом вспомнил.

Кемас воображал себе, что ничего более мерзкого он уже не почувствует, но он ушибался. Он вздрогнули и его желудок болезненно сжался. Он спрашивал себя, уж не являются ли ожидающие его последующие пытки карой, наложенной на него Коссутом за предательство.

Аутарх вопросительно наклонил голову:

  Так как мальчишка не в том состоянии, чтобы отправиться в путешествие, я так понимаю, что вы хотите просить меня приютить вас на время.

  С вашего дозволения. Это огромная удача – своими глазами увидеть как вы и ваши люди сражаетесь. Это поможет мне понять вашу боеспособность больше, чем что либо.

  Что ж, в таком случае я счастлив предложить вам своё гостеприимство, особенно если это приведёт к тому, что вы хорошо отзовётесь обо мне Тарчиону Метрону. – Взгляд аутарха переместился на одного из солдат:   Позаботься о лошади Лорда Упрета и предоставь ему палатку.

  Можешь туда и парня закинуть,   сказал блондин. – Удобнее будет, если он будет под рукой.

Легионер не сделал буквально того, о чём просил Упрет – он не закинул Кемаса в палатку, а просто втолкнул его внутрь. Толчок вызвал ещё одну волну боли, от чего он зашатался. Он упал и так как его руки были связаны сзади, он никак не мог ни предотвратить, ни смягчить падение. Он повалился на живот, а затем перекатился на бок, чтобы взглянуть на эмиссара тарчиона.