Магия вновь набухает у меня в горле и не дает говорить. Я вздыхаю и качаю головой:

– Ничего стоящего упоминания. – Ложь отдает горечью на языке.

– Значит, ритуал не сработал? – Руджек прерывисто вздыхает. – Я очень волновался, когда на следующий день ты не пришла на рынок. Послал весточку, но ты так и не ответила на мои письма. Я пробовал навестить тебя дома вместе с Эсснай и Сукаром. Нези сказала, что у тебя жар и твоя мать наказала, чтобы тебя не беспокоили. – Он прикусывает губу. – Я думал, что после ритуала с тобой что-то случилось.

Как бы сильно я ни устала от борьбы с магией Арти, я вновь раздражена – даже он считает, что я снова потерпела неудачу.

– Я сказала, что нет ничего стоящего упоминания.

Руджек морщится. Когда он говорит, в его голосе звучит осуждение:

– Значит, он сработал.

– Да, можно и так сказать, – бормочу я себе под нос.

– Думаешь, я не в курсе, что ты сделала? – Руджек скрещивает руки на груди и отводит взгляд. – Я тут поспрашивал… поговорил с другими шарлатанами. Тот, кто дал тебе свиток, отказывался со мной говорить.

Видя упрек на его лице, я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Мне не нужно оправдываться. Ни перед ним, ни перед кем-либо еще. Это был мой выбор.

– Ты променяла годы своей жизни на магию. – Слова Руджека наполнены болью. Когда он наконец снова встречается со мной взглядом, он добавляет: – Арра, как ты могла поступить так безрассудно? Что, если…

Я не хочу спорить с ним об этом. Что сделано, то сделано, и в споре нет смысла. Вместо этого я спрашиваю:

– Ты знал о том, что произошло с моей матерью?

Лицо Руджека бледнеет, на лбу проступают вены.

– Ты знал все это время. – Мой голос гремит от ярости, которую я не смогу – нет, которую я не хочу сдерживать. – Я права?

Он переплетает пальцы точно так же, как это не так давно делал визирь.

Это еще больше меня раздражает.

– Отец рассказал мне об этом несколько месяцев назад. Наверное, уже тогда он готовил меня к роли наследника, но я еще этого не понимал. Прежде чем Всемогущий – или Джерек – взошел на трон, он и мой отец были лучшими друзьями. Они познакомились с Арти, когда она приехала в Тамар с торговым советом от племенных земель. Джерек сразу же влюбился в Арти, да так сильно, что мой отец заподозрил вмешательство чар.

Околдовать мужчину было бы сейчас наименьшим из преступлений моей матери.

– Они много месяцев проводили вместе каждую свободную минуту, – продолжает Руджек. – Джерек сделал Арти предложение выйти за него замуж во время публичной церемонии, и тут поползли слухи. Мой отец рассказал Всемогущему о своих подозрениях. Всемогущий принял это обвинение всерьез и велел моему отцу разобраться с ним. Они позвали действующего жреца Ка, чтобы тот допросил Арти. Рен Эке… он делал с ней ужасные вещи.

Люди на рынке всегда хорошо отзывались о Рене Эке, говоря, что он был добрым и миролюбивым. Что он всегда старался найти компромисс. Ложь.

До сих пор я не понимала, насколько ужасной была история моего отца – что она на самом деле значила. Мой живот сжимается от страха, когда я вспоминаю годы бесчисленных ехидных замечаний и оскорблений от моей матери. Ее разочарованные взгляды – и пустые усталые глаза. Или как временами она терялась в своих мыслях. Или когда она тихо сидела в гостиной и пила чай. Помню, как я постоянно надеялась, что между нами все станет лучше. Не стало. И не станет.

Трудно осмыслить сказанное и эти недостающие детали от Руджека о том, что приказ отдал его отец.