– Жрица Ка дала нам вчера выходной и несколько медных монет, но я свои не тратила. Я спустилась в подвал, чтобы почитать… Я люблю читать, когда у меня есть свободное время, – рассказывает Терра, бледнея. – Оттуда я услышала твои крики, но когда я поднялась наверх, твоя комната была пуста. Я пошла за твоей матерью, но не смогла ее найти.

Как бы мне хотелось сказать ей правду и не оставаться наедине с этой ужасной тайной. В отличие от Тай и Нези, которые близки с моей матерью, мы с Террой всегда доверяли друг другу. Она была хорошей подругой и никогда никому не рассказывала о том, что я прогуливаю уроки. Но я не утруждаю себя объяснениями – магия все равно меня остановит.

– Мне приснился плохой сон.

– И все? – Терра вскидывает бровь. Она не поверила мне, но не лезет не в свое дело.

Я киваю, и она поворачивается на каблуках, направляясь на кухню. Надеясь избежать встречи с матерью, я иду вслед за Террой, шурша слишком большими туфлями серебряного цвета, которые подарил мне один слуга из поместья Омари. Арти нигде не видно, пока я крадусь в свою комнату. По стене вслед за мной крадутся нарисованные танцоры. Терра принесла свежую воду для моей ванны, но она остыла – вероятно, ее налили туда еще на рассвете. На моей кровати лежит платье ярко-белого цвета.

Арти знала, что я вернусь. Ей ни о чем не нужно беспокоиться, пока у меня в крови сидит это проклятие. Я посмотрела в зеркало и нахмурилась, уставившись на то место, где должен был быть шрам. Так и хочется швырнуть что-нибудь в стекло, чтобы оно разлетелось на тысячу осколков – примерно так со мной поступила моя мать. Примерно так жрец Ка разбил ее саму на мелкие кусочки.

Око Ре’Мека висит высоко в небе над Всемогущим дворцом, и я медленно одеваюсь после умывания. Я снова провожу пальцем по невидимой змее, вырезанной у меня на груди. На этот раз шрам не светится от моего прикосновения, и, хотя на моей коже нет ни порезов, ни пятен, я точно помню его изгиб. Невозможно притворяться, будто бы моя мать не сделала ничего плохого. Она отказалась отвечать на мои вопросы о Кофи, и это беспокоит меня гораздо больше какой-то несчастной змеи.

Я боюсь идти в гостиную и есть с Арти, но ее магия тянет меня за невидимый поводок. Я спускаюсь в основную комнату, и по моей спине пробегает холодок. Во главе стола сидит отец. Расположившись на мягкой подушке, он пьет свою обычную порцию пива перед ужином. Он точно поймет, в чем дело. Он сможет остановить Арти. Она сидит справа от него и грызет жареный инжир и грецкие орехи. Ее магия привела меня сюда, но она даже не удостоила меня взглядом.

– Ты вернулся! – восклицаю я.

Отец одаривает меня улыбкой, и его лицо раскрывается, как первые лучи солнца. Очевидно, он и понятия не имеет о моем таинственном исчезновении посреди ночи. Он отставляет чашу в сторону и вытягивает руки, чтобы поприветствовать меня. Я почти падаю на него, и отец крепко обнимает меня. Я погружаюсь в тепло его объятий, зная, что он все исправит.

– Я скучал по тебе, дочка. – Он целует меня в макушку. – Мне нужно многое тебе рассказать.

Лицо Арти – искусная маска притворного равнодушия. Однако, когда она подносит к губам кубок с вином, я вижу в ее глазах неприкрытую злобу. Она ерзает на подушке, словно не в силах устроиться удобно. Арти сосредотачивает свое внимание на стене позади меня, чтобы не встречаться со мной взглядом. Мне следовало бы смотреть на мать с неприязнью, но я все равно жалею ее. Новости о жреце Ка еще свежи в моей памяти. Они бурлят и гноятся, как дурная кровь.

Янтарные глаза моей матери очень ярко сияют, а волосы цвета воронова крыла так и блестят в свете огней.