Богам было все равно, кто заплатит долг. Значит, она знала, что они не придут за ней, не спасут ее. Поэтому она не стала молиться им.

Но она все еще рассказывала себе истории, иногда представляла себе, что река пела ее ей. То, что темнота, живущая в запертом гробу, тоже пела ей.

Когда-то давно на землях, давно сожженных до пепла, жила молодая принцесса, которая любила свое королевство…

Она уплывала глубоко в эту темноту, в море пламени. До такой глубины, что когда хлыст трещал, когда кости ломались, она иногда этого не чувствовала.

Чаще всего она чувствовала.

Именно в эти бесконечные часы она фиксировала взгляд на своего спутника.

Не на охотника, и не на королеву, которая могла вызывать боль, словно музыкант, создающий мелодию. Но на массивного белого волка, привязанного невидимыми цепями. Которого принуждали на это смотреть.

Были дни, когда она не могла смотреть на волка. Когда она подходила так близко, слишком близко, к грани, готовая сломаться. И только история не давала ей этого сделать.

Когда-то давно на землях, давно сожженных до пепла, жила молодая принцесса, которая любила свое королевство…

Слова, которые она говорила принцу. Однажды — давно.

Принц льда и ветра. Принц, который был ее, и она была его. Задолго до того, как связь между их душами стала известна им.

Ему было поручено защищать это когда-то славное королевство.

Принц, чей запах был поцелован сосной и снегом, запах того королевства, которое она любила всем своим сердцем лесного пожара.

Даже когда темная королева присутствовала на ее мучениях, пока охотник выполнял работу, принцесса думала о нем. Она держала его в памяти так, как будто это была спасительная скала в бушующей реке.

Темная королева с улыбкой паука пыталась использовать это против нее. В обсидиановых сетях, которые она сплела, в иллюзиях и мечтах, которые она наложила на каждую клеточку ее разума, королева пыталась перевернуть мысли о нем и заставить ее думать о Ключе.

Они размывались. Ложь, истина и воспоминания. Сон и чернота в железном гробу. Дни, когда она лежала связанная на каменном алтаре в центре комнаты, или свисала с крючка в потолке, или была натянута между цепями, закрепленными в каменной стене. Все начинало размываться, как чернила в воде.

Поэтому она рассказывала себе историю. Тьма и пламя глубоко внутри нее тоже шептали ту же историю, и она попросила их спеть вновь. Запертая в этом гробу, на скрытом острове в самом сердце реки, принцесса повторяла эту историю снова и снова, позволяя им создавать вечность боли на ее теле.

Когда-то давно на землях, давно сожженных до пепла, жила молодая принцесса, которая любила свое королевство…

Глава 1, часть 1

Снег выпал рано.

Даже для Террасена, первый осенний снегопад выпал раньше своего обычного времени.

Эдион Ашерир был не совсем уверен, что это было благословением. Но если это удержит легионы Мората от порога их дома еще немного, то он встанет на колени, чтобы поблагодарить Богов. Даже если те же самые боги угрожали всему, что он любил. Если бы существ из другого мира вообще можно было считать Богами.

Эдион предполагал, что у него есть множество более важных вещей для размышления.

За две недели с тех пор, как он воссоединился со своими Беспощадными, они не видели никаких признаков сил Эравана, ни наземных, ни воздушных.