И они могут прибыть недостаточно быстро, чтобы эта армия все равно что-то изменила.

Три недели плавания принесли им мало известий о хозяине, которого его друзья забрали и якобы привезли в Террасен, и они держались достаточно далеко от берега, чтобы избежать вражеских кораблей или виверн. Но сегодня это изменится.

Нежная, теплая рука обвила его, и голова из коричнево-золотых волос прислонилась к его плечу.

— Здесь холодно, — пробормотала Ирэн, насупившись на ветер, хлещущий волны.

Шаол подарил ей поцелуй в макушку.

— Холод закаляет характер.

Она подавилась смехом, показался пар ее дыхания, вырванный ветром.

— Говоришь как человек с севера.

Шаол скользнул рукой по ее плечам, прижимая ее к себе.

— Разве я не согреваю тебя достаточно в эти дни, жена?

Ирэн покраснела и ткнула его локтем в ребра.

— Хам.

Больше месяца прошло, и он все еще удивлялся этому слову: жена. Он был рядом с женщиной, которая исцелила его израненную и измученную душу.

Его позвоночник был второй вещью после этого. Он провел эти долгие дни на корабле, тренируясь, чтобы он смог бы сражаться: будь то верхом на лошади или с тростью, или со своего колесного стула, в то время, когда сила Ирэн станет достаточно истощенной, чтобы жизненная связь между ними растянулась, и травма взяла свое еще раз.

Его позвоночник не зажил, не совсем. И никогда не заживет. Это была цена спасения его жизни после принцессы Валгов, которая подвела его к порогу смерти. Но он не чувствовал себя человеком, слишком много заплатившим за это.

Это никогда не было бременем: кресло, травма. Этого бы не случилось сейчас.

Но другая часть сделки с богиней, которая вела Ирэн всю ее жизнь, которая привела ее к берегам Антики, а теперь вернула на свой континент… эта часть испугала его до чертиков.

Если он умрет, Ирэн уйдет вместе с ним.

Чтобы направить ее целительную силу в него, чтобы он мог ходить, когда ее магия не была слишком истощена, сами их жизни переплелись.

Так что, если бы он пал в битве против легионов Мората… это была бы не только его собственная жизнь.

— Ты слишком много думаешь. — Ирэн нахмурилась на него. — Что это?

Шаол дернулся подбородком в сторону ближайшего к ним корабля. На корме стояли по стойке «смирно» два ракина: золотистый и красновато-коричневый. Оба уже были оседланы, хотя не было никаких признаков всадников Кадары или Салхи.

— Я не могу сказать, говоришь ты о ракинах или том факте, что Несрин и Сартак достаточно умны, чтобы оставаться в постели в такое утро. — Как и могли бы и мы, — добавили ее золотисто-карие глаза.

Настала очередь Шаола подтолкнуть ее локтем.

— Ты была той, кто разбудил меня этим утром, ты знаешь.

Он коснулся поцелуем ее шеи, точное напоминание о том, как, собственно, Ирэн разбудила его. И то, как они хорошо провели час на рассвете.

Только теплого шелка ее кожи на губах было достаточно, чтобы согреть его замерзшие кости.

— Если хочешь, мы можем вернуться в постель, — пробормотал он.