– Что понимаешь?

Он смотрел не на меня. Я проследила за его взглядом до Кастила. За его спиной стоял Аластир – с таким видом, словно он не верит своим глазам. Наверное, следовало его предупредить.

– Джасперу будет интересно, – сказал раненый вольвен.

На его губах появилась слабая улыбка, и он опустил голову на плоскую подушку.

– Не сомневаюсь, что будет, – заметил Кастил, и его глаза блеснули. – Выздоравливай, Кив.

Любопытно, кто такой Джаспер? Вольвен кивнул, а я встала и подошла к его соседу, который все время наблюдал за мной. Я протянула руку.

– Нет, – проскрежетал сквозь зубы мужчина с глазами золотисто-орехового оттенка. По его лицу тек пот. – Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасалась.

Я резко остановилась.

– Не обижайтесь, мой принц. – Тишину заполнило его учащенное дыхание. – Я не хочу этого.

– Хорошо, – кивнул Кастил и коснулся моей поясницы, побуждая идти дальше.

Я прошла мимо, оглянувшись на смертного с атлантианской кровью. Он провожал меня взглядом, его лицо уже горело от лихорадки. Я образовала с ним связь и сразу оборвала – меня ошеломили едкая ненависть и горечь недоверия. Быстро отвернулась и сглотнула. Чутье протянулось во все уголки комнаты, и я споткнулась под наплывом эмоций и вкусов. Лимонад со льдом. Кислые и терпкие фрукты. Ваниль. Сахар. Замешательство и удивление. Страх и благоговение. Недоверие. Насмешка. Сердце заколотилось в груди.

Кастил положил ладонь мне на спину и взглянул на меня.

– Я в порядке, – прошептала, обрывая связи и сосредотачиваясь только на двух женщинах передо мной.

Пожилая женщина, в глазах которой золотистый цвет переплетался с карим, посмотрела на меня снизу, а я переключилась на по-прежнему неподвижную раненую на койке. Я знала, что она смертная, по крайней мере частично. Атлантианка вроде Кастила исцелилась бы, но она…

Она была ненамного старше меня, ее кожу, лишенную морщин, еще не тронул возраст. Я наклонилась, хотя… ничего от нее не чувствовала.

– Не делай этого, – произнесла пожилая женщина.

Я задержала руку в паре дюймов от восковой безвольной руки раненой девушки и перевела взгляд на говорившую.

– Я знаю, – она сглотнула, – что если ты коснешься моей дочери, твой дар пропадет впустую.

– Я…

Я не знаю, что сказать.

Она посмотрела на девушку, потрогала ее щеки и лоб и заговорила, удивив меня:

– Я слышала о тебе до того, как сюда приехала. Я какое-то время жила в Масадонии, пару лет назад. О тебе шептались – близкие тех, кого ты посетила.

Я отдернула руку, сознавая, что Кастил внимательно слушает.

– Они говорили, что ты даешь про́клятым умереть с достоинством. – Она улыбнулась, глядя на дочь, и по ее коже побежали морщинки. – Забираешь боль, прежде чем прекратить страдания. Я им не верила. – Она уронила слезу на грудь раненой. – Не верила, что нечто, воспитанное Вознесшимися, может дать нечто подобное. Я не верила.

Она подняла на меня взгляд.

У меня перехватило дыхание. Ее глаза… Казалось, золотистые крапинки в ее глазах загорелись ярче, когда она уставилась на меня, внутрь меня.

– Ты – вторая дочь, – прошептала она, и меня пронзил холод. – Не Дева, но все равно Избранная.

* * *

Эмоции людей в комнате для раненых и тень смерти, коснувшаяся девушки, выбили меня из колеи. Захотелось выйти во двор, где проливной дождь смоет маслянистый налет с кожи.

– Некоторые из них меня боялись, – выпалила я, когда Аластир закрыл за нами дверь.