— Мафальда, будь добра, напиши еще вот этим трем! — подошла к столу, за которым сидела фон Шиф, Розалинда. — Я не успеваю, меня ее сиятельство просит проследить за украшением зала.

— Давай, напишу, — кивнула Мафальда, откладывая перо и поднося к глазам подсунутый ей на стол клочок бумаги. Почерк у ее сиятельства гросс-герцогини Эвелины был не слишком аристократическим: строчки изгибались на листе бумаги то вверх, то вниз, напоминая не то морские волны, не то ползущих куда-то змей. «Фридрих фон Фалькенхорст, его дочь Белинда и ее компаньонка Люсинда Ферн», — прочитала фрейлина и положила перед собой новый лист бумаги.

— Кто этот Фридрих, интересно, — пробормотала она, пытаясь вспомнить, слышала ли уже где-нибудь это имя. — Может, он тоже из тех самых Фалькенхорстов?

Фамилию Фалькенхорст носила одна из прабабок эрцгерцога Эдвина — это тоже был очень древний род, давно разделившийся на несколько ветвей. Некоторых представителей этого рода Мафальда знала, но имена Фридриха и Белинды казались ей незнакомыми. Подумав, фрейлина решила, что приглашения этим двоим и их компаньонке надо написать слегка суховатым языком, без особых изысков. Скорее всего, это какие-нибудь провинциалы, недавно приехавшие в город. Эвелине такие вряд ли понравятся, а сами они, если гроссгерцогиня окажет им слишком теплый прием, могут стать чересчур навязчивыми гостями. Так что лучше пока не подавать этим приглашенным лишних надежд. А вот если они понравятся Эвелине и сумеют завоевать ее дружбу — тогда следующие отправленные им письма будут звучать уже совсем по-другому. Хотя не факт, что сами они будут этому рады… Размышляя об этом, Мафальда написала все три приглашения и понесла их своей госпоже на подпись.

День приема снова был пасмурным и холодным, но это лишь добавило уюта пышно украшенному бальному залу. Эвелина была страшно довольна: все шло именно так, как ей хотелось. Гости прибывали один за другим, и хозяйка замка успевала не только поприветствовать каждого из них и задать необходимые вопросы о его делах, но и поделиться своими «героическими» планами. При этом приглашенные еще и вели себя именно так, как герцогиня от них ожидала: удивлялись, услышав о предстоящей ей поездке к раненым, всплескивали руками, хлопали глазами — в общем, всячески выражали свое восхищение ее поступком.

Юная Белинда фон Фалькенхорст поначалу показалась Мафальде такой же недалекой восторженной барышней, как и остальные гостьи. Они с отцом, как и предполагала фрейлина, действительно приехали в город недавно, а до этого жили в отдаленном поместье, причем Белинда вообще покинула родной загородный дом впервые. Узнав об этом, фон Шиф почти потеряла интерес к новым знакомым ее госпожи, однако что-то мешало ей забыть о них полностью. Проходя по залу и высматривая, не заскучал ли кто-нибудь из гостей, Мафальда то и дело бросала взгляд в один из дальних углов, где со скромным видом сидела эта молодая девушка, одетая в неброское нежно-зеленое платье, и ее полная пожилая компаньонка. Интуиция, редко обманывавшая фрейлину, подталкивала ее к более близкому знакомству с Белиндой, и это было особенно странным, потому что умом Мафальда никак не могла понять, чем ей может быть полезна эта особа.