Гроссгерцог требовательным взглядом впился в своих собеседников.

— Да, сир, вы как всегда проницательны. — ответил приободренный ходом беседы Эрих фон Левински. — Ни я, ни даже канцлер не обладаем полномочиями реформировать вооруженные силы нашей державы, но если б Вы, сир, издали указ о создании единой военной медслужбы, наподобие интендантской, где были бы прописаны порядок подчинения, взаимодействия с остальными службами и финансирования…

— Что?!! — рявкнул герцог. — Уж не желаете ли вы мне сообщить, господа, что явились ко мне без соответствующего прожекта?!!

— Как можно, Ваше Светлейшее Сиятельство? — с некоторой обидой даже произнес министр финансов, открывая свой портфель. — Мы верные Ваши слуги и заблаговременно озаботились. Вот, это совместная разработка наших ведомств.

Менгегульден положил на стол перед своим монархом толстую папку. Максимиллиан немедля открыл ее и углубился в чтение, что-то лишь просматривая, а некоторые места изучая максимально дотошно.

— Что же, господа, я готов подписать это немедленно. — полчаса спустя (время, которое оба министра провели словно на иголках) произнес он, и обмакнул перо в чернильницу. — Поясните мне лишь один момент. Звание командующего этим… Как вы назвали? Арцтваффе? Так вот, звание командующего может соответствовать как дивизионному, так и корпусному генералу. Как прикажете это понимать?

— Как возможность роста в звании, сир. — ответил военный министр. — Чтобы можно было повысить за выдающиеся заслуги, или по еще какой столь же достойной причине.

— Здраво. — согласился гроссгерцог с легкой усмешкой. — Но уж свою-то жену я вижу никак не ниже лейтенант-фельдмаршала, господа. Назовем эту должность, пожалуй, арцтмаршалом, а?

Максимиллиан с хитрой усмешкой открыл нужную страницу, и собственноручно внес соответствующую поправку.

— И пускай Эвелина попробует только не оценить такого подарка. — пробормотал он.

Глава XVIII

Несмотря на множество свечей, ярко освещавших келью, превращенную в больничную палату, она казалась очень мрачной, и Мафальда вздрогнула, переступив ее порог. Откуда-то у нее появилась уверенность, что в этой комнате недавно умер кто-то из пациентов… может быть, даже не один. Однако тот, кто лежал на столе в центре комнаты, был, без сомнения, жив. Как раз в тот момент, когда Эвелина и ее первая фрейлина вошли в келью, он сдавленно застонал. Окружавшие его монахи обернулись к герцогине и не без испуга уставились на ее перепачканное в крови платье. Один из них шагнул ей навстречу:

— Ваше сиятельство, тут вы ничем не сможете помочь, мы уже сделали все, что могли…

— Все так плохо? — на мгновение растерялась Эвелина, но затем, оглядев всех присутствующих, нахмурилась. — А кто-нибудь из врачей его осматривал? Может быть, они еще смогут?..

— Мы тоже разбираемся в медицине, ваше сия… — начал было возражать один из монахов, но гроссгерцогиня уже была рядом с лежащим на столе мужчиной и, как и полчаса назад, не собиралась никого слушать.

— Дайте-ка мне взглянуть, — потребовала она, подходя вплотную к столу.

Мафальда последовала ее примеру. Лицо лежащего на столе человека, уже не стонавшего и, похоже, потерявшего сознание, сперва показалось ей незнакомым — впрочем, она к нему особо не приглядывалась. Предыдущий день, проведенный в компании доктора Абеле, научил ее быстро осматривать раненых, не отвлекаясь на всякие посторонние мелочи.