|
С семафора можно посылать световые сигналы, которые видно почти из любой точки города. Вместо того, чтобы верноподданнейше поблагодарить его величество за милостивое разъяснение, Фандорин лишь задумчиво покивал и уточнил: - "Орлов" - это, надо полагать, т-тот самый алмаз, которым украшен императорский скипетр? - Да, - кротко подтвердил государь. - Тот самый, купленный графом Орловым в Амстердаме в 1773 году по поручению Екатерины Великой. - Невозможно, совершенно немыслимо, - отрезал Симеон Александрович. - Ни о каком обмене не может быть и речи. Это же реликвия! - Невозможно, - согласился Кирилл Александрович. - Через пять дней торжественный вынос государственных регалий, еще через два дня - коронация. Без скипетра церемония не состоится. Любые деньги - пускай, но "Орлова" ни в коем случае. Все, словно сговорившись, обернулись к Георгию Александровичу, чье мнение, мнение отца, имело здесь особенную важность. И великий князь оказался достоин своего положения и звания. На его глаза навернулись слезы, рука непроизвольно оттянула тугой воротник, но голос его высочества был тверд: - Невозможно. Жизнь одного из великих князей, пусть даже... моего сына (здесь голос Георгия Александровича все-таки дрогнул) не может быть выше интересов монархии и государства. Вот что я называю августейшим величием - это вершина, достичь которой способны лишь те, кто отмечен и избран Богом. Социалисты и либералы пишут в своих газетенках и листовках, что императорский дом купается в роскоши. Это не роскошь, это сияющий ореол российской государственности, и каждый из членов императорской фамилии во имя России готов пожертвовать собственной жизнью и жизнью тех, кого любит. Комната заколыхалась у меня перед глазами, радужно переливаясь, и я заморгал, стряхивая с ресниц слезы. - А что если заменить алмаз стразом? - раздался из угла голос полковника Карновича. - Можно изготовить такую копию, что не отличишь. - За столь короткий срок изготовить п-подделку такого уровня невозможно, - ответил ему Фандорин. - К тому же Линд пишет, что у него имеется собственный ювелир. Кирилл Александрович пожал плечами: - Я одного не понимаю, зачем ему непременно понадобился "Орлов"? Ведь этот камень бесценен, а стало быть, не имеет рыночной цены. Он известен во всем мире, его даже не продашь. - Отчего же, ваше высочество, - возразил полковник. - Можно распилить его на три-четыре больших алмаза и несколько десятков средних и мелких. - И за сколько всё это можно продать? Карнович покачал головой, не зная, что ответить. - Я в этом немного разбираюсь, - сказал Фандорин. - Три больших алмаза, каратов по пятьдесят, могут стоить примерно по полмиллиона рублей золотом каждый. Мелкие - ну, п-предположим, еще полмиллиона. - Два миллиона? - просветлел лицом император. - Но мы не пожалеем за нашего дорогого Мику этой суммы! Фандорин вздохнул: - Ваше величество, дело здесь вовсе не в двух миллионах. Я манеру Линда знаю. Это шантаж, причем г-го-раздо большего масштаба, чем кажется на первый взгляд. Речь идет не просто о жизни одного из одиннадцати кузенов вашего величества. Линд покушается именно на коронацию, отлично понимая, что без "Орлова" церемония невозможна. А жизнь мальчика - лишь средство д-давления. Смысл угрозы даже не в убийстве великого князя, а в том, что Линд сорвет коронацию и опозорит Россию и династию Романовых на весь мир, подбросив части тела мальчика в самые людные места. У всех присутствующих, включая и меня, вырвался стон ужаса, а Фандорин неумолимо продолжал: - Вы говорили, ваше высочество, что во всем мире не сыщешь п-покупателя на "Орлова". Но покупатель уже есть, причем такой, который не может отказаться от покупки. Этот покупатель - дом Романовых. По сути дела, вам придется выкупить у Линда не великого князя, а алмаз "Орлов", причем по той цене, которую назначит похититель, ведь заодно с камнем на кон поставлены к-коронация и престиж монархии. |
