Всё различить мне было трудно.

         Предавшися глухим волнам,

         Они на помощь призывали,

         Но ветры вопли заглушали.

         «Скорей ладью, спасите их!»

         Раздался голос в этот миг.

         О камень судно ударяет,

         Трещит – и с шумом утопает.

* * *

         Но мы иных еще спасли,

         К себе в корабль перенесли.

         Они без чувств, водой покрыты,

         Лежали все, как бы убиты;

         И ветер буйный утихал,

         И гром почаще умолкал,

         Лишь изредка волна вздымалась,

         Как бы гора, и опускалась.

         . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

         . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

         Всё смолкло! Вдруг корабль волной

         Был брошен к мели бреговой.

* * *

         Хотел я видеть мной спасенных,

         И к ним поутру я взошел.

         Тогда на тучах озлащенных

         Вскатилось солнце. Я узрел,

         Увы, гречанку молодую.

         Она почти без чувств, бледна,

         Склонившись на руку главою,

         Сидела, и с тех пор она

         Доныне в памяти глубоко...

         Она из стороны далекой

         Была сюда привезена.

         Свою весну, златые лета

         Воспоминала. Томный взор

         Чернее тьмы, ярчее света

         Глядел, казалось, с давних пор

         На небо. Там звезда блистая

         Давала ей о чем-то весть

         (О том, друзья, что в сердце есть),

         Звезду затмила туча злая,

         Звезда померкла, и она

         С тех пор печальна и грустна.

         С тех пор, друзья, и я стенаю,

         Моя тем участь решена,

         С тех пор покоя я не знаю,

         Но с тех же пор я омертвел,

         Для нежных чувств окаменел.