Я выключила машинку, заперла стол и вышла. У меня было скромное намерение — пока они галдят, сходить попить кофе в цирковой буфет. Я бы и попила, но вдруг увидела дядю Вахтанга. Он шел по фойе к выходу, но как шел?

Он крался и озирался!

Конечно, это все было не настолько уж комично — ну, пробирается по фойе пожилой человек, которому не хочется с кем-то встречаться. Может, этот пожилой человек еще и выпивши — тогда ему не хочется встречаться с директором, замом и прочим начальством. Но когда дядя Вахтанг через двери для зрителей выбрался из цирка, меня словно черт дернул выглянуть в окно, у нас здоровенные окна в фойе, от пола до потолка. И что же я увидела? Одновременно с дядей Вахтангом из служебного входа вышел Кремон и стал вертеть головой. Вдруг он увидел что-то этакое, выкрикнул не слышное мне слово и устремился в погоню.

Тогда я, естественно, выскочила через ту же дверь, что и дядя Вахтанг. На улице я столкнулась с Кремоном.

— Извините! — сказал он и понесся дальше. Я поняла — он преследует дядю Вахтанга. Но какого черта?

Маневр дяди Вахтанга тоже был ясен — за углом у нас здоровенный универмаг, и, раз уж к остановке вовремя не подали автобус, дядя Вахтанг хочет нырнуть в толпу. А потеряться в нашем безумном универмаге — плевое дело. Там прилавки и секции выстроены в виде художественного лабиринта. И не захочешь, а заметешь следы.

Кремон тоже исчез за углом. Он, наивный, еще не знал нашего универмага.

Но эти-то чего не поделили?

Я, соображая, вернулась в цирк, встала в очередь за кофе и пошла звать Любаню. Она как раз копалась в сундуке со сбруей.

— Циглю велел пристегнуть, — мрачно сказала она. — А он хоть спросил — есть у нас эта цигля? Сколько с ним работаю, ни разу ее не видела. Вот разве приспособить?

Она вытащила из кучи длинный ремень, уже здорово потертый.

— Приспособь! — ответила я. — А то он навернется. Ты же видишь, как он теперь хромает. Хрюшка дернется, он наляжет на больную ногу — и кранты.

— Сама знаю.

— Я очередь в буфете заняла. По кофейку?

— По кофейку!

В буфете мы обнаружили неожиданное явление — чету Кремовских. Пить и есть здесь они считают ниже своего достоинства — наверно, пришли кого-то искать.

— А все-таки он интересный мужик, — шепнула Любаня, показав глазами на Кремовского. — Посмотри, опять на нем новый костюм! С ума сойти можно — у него же этих тряпок больше, чем у нас с тобой вместе взятых. А какие фирмовые тряпки!

— Вкус у него есть, — согласилась я, — только очень может быть, что это не его вкус, а ее. Она его одевает так, как ей самой нравится.

— Но ведь ему к лицу, — сказала Любаня. — Во — рубашка к глазам, голубая, полоска на галстуке — к костюму…

— Женский почерк чувствуется.

Но я тоже посмотрела на Кремовского с интересом. Все-таки он похож на Макарова… или был похож. А для меня это много значит. Сейчас я видела его в профиль — и, ей-богу, сходство то возникало, то исчезало. Правда, Макаров одевается куда как проще.