|
Не помню кто.
Я ВСПОМИНАЮ Я ВСПОМИНАЮ Обратно, выше, выше выше выше выше выше туда, на «Паром», выше, где с парнем случился припадок после того, как дядя Джеки его покоцал, он чуть концы не отдал Я ВСПОМИНАЮ вечеринку в баре заведения под названием «Паром», которую мы устроили за пару дней до отъезда в Лондон, откуда мы летели в Йоханнесбург. Для этого был заказан верхний бар. Нас тоже взяли: я, Ким и Бернард тянули лимонад, Тони дали выпить пива. Это был блестящий вечер. Мама спела в честь Джона песенку «Шикарный кутила»: Едва ты вошел в казино, Как сразу затмил остальных, Богатый красавчик, Шикарный кутила, Я глаз на тебя положила. Хочешь знать, что подумала я? Да‑да! Мало кто так заводит меня, Богатый красавчик, Шикарный кутила, Ты не прочь поразвлечься со мной? Да‑да‑да‑да‑да! – А голос‑то у Вет все тот же, – сказал дядя Джеки. Как насчет пошалить‑лить‑лить, Порезвиться, резвиться‑виться? Я могу показать тебе класс, Я такой покажу тебе класс… Мы с Бернардом и Ким сидели в углу, трескали чипсы и запивали их кока‑колой. Я был счастлив. Мама хорошо пела, особенно в сопровождении оркестра. Я упивался сорванными ею аплодисментами и чувствовал себя принцем крови. И только Элджин был как привидение на этом празднике жизни. Было решено, что в Южную Африку он с нами не едет. Ему подыскали место в ИНТЕРНАТЕ ДЖОРДЖИ ВЕНТУРЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ С ОТКЛОНЕНИЯМИ. Там, объяснили нам, квалифицированный персонал, и за ним будет достойный уход. Бабушка будет навещать его, дядя и тетя Джеки тоже. (Их звали соответственно Джон и Жаклин, но, поженившись, оба не захотели уступать привычного Джеки, потому и стали известны под одним именем.) Придет день, говорил отец, и мы возьмем Элджина к себе. Ким ужасно расстроилась, а я вздохнул с облегчением. Одним поводом для беспокойства и смущения стало меньше, а сколько их еще осталось. Я помню тот вечер. Все было хорошо, пока мама не напилась и не стала вести себя как шлюха. Папа заехал парню, с которым она болтала. А дядя Джеки покоцал приятеля того парня розочкой, и тогда прибежали копы и всех разогнали. Папу обвинили в нарушении общественного порядка, что для него вылилось в небольшой штраф, а дядя Джеки получил шесть месяцев за умышленное нанесение телесных повреждений. У того парня случился припадок, за которым последовал приступ, и сердце его остановилось. Команда «скорой помощи» реанимировала его. Станция была поблизости, в Западном Дженерал, так что они приехали быстро. Потом травмпункт и станцию «Скорой помощи» закрыли, так что, случись это сейчас, он бы, наверное, умер. – Да я его и пальцем не тронул, мать вашу! – неубедительно орал Джеки, в то время как из подрагивающего тела текла кровь, а их с отцом выталкивали в участок, находившийся в соседнем доме. Помню, как мы с Тони, Бернардом, Ким и мамой шли домой по Пеннивел‑роуд. Вечер закончился катастрофой, наш последний вечер в Шотландии, и все из‑за мамы. Ненавижу женщин, у которых хватает наглости так по‑блядски себя вести. Ненавижу Ну нет. Глубже Меня раздражает, что я не могу углубиться. На самом деле я поднялся еще выше, судя по тому, что слышу, как Патриция Дивайн говорит, что ко мне пришли. Я в сознании, я почти проснулся. Я боюсь просыпаться. Я боюсь этого, как никогда. Голос Патриции Дивайн – приторный, но в то же время резкий. Когда мы одни, она мне все рассказывает о своей жизни. Я хочу подобрать ее, защитить, полюбить за всю ту боль и разочарования, которые она испытала. Я хочу сделать это, чтобы загладить… нечего тут заглаживать. Это все Лексо виноват. Мои представления о внешности Патриции изменились. Теперь она кажется мне постарше, чем я себе представлял сначала; некогда весьма привлекательной, но уже немного увядшей. |
