-  Я же хотел, как лучше, - невнятно сказал он Диксону, помогавшему ему улечься на стол.

    -  Что? - спросил Диксон.

    -  Я должен был высадиться…

    -  Лежите, - проворчал Диксон. - Первобытный энтузиазм…

    Сидоров увидел, как с потолка спускается большая белая груша. Груша повисла совсем близко, у самого лица, перед глазами поплыли темные пятна, заложило уши, и вдруг тяжелым басом запел Валькенштейн:

    И если бы ты не вернулся назад,

    Кто бы пошел вперед?

    -  Кто угодно… - упрямо прошептал Сидоров с закрытыми глазами. - Любой пойдет вперед…

    Диксон стоял рядом и смотрел, как тонкая блестящая игла киберхирурга входит в изуродованную руку. «Как много потерял крови, - подумал Диксон. - Много-много. Горбовский вовремя вытащил их. Опоздай он на полчаса, и мальчишка никогда уже больше не оправился бы… Но Горбовский всегда возвращается вовремя. Так и надо. Десантники должны возвращаться, иначе они бы не были десантниками».

    ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВ

    Ручей на Япете

    Владимир Михайлов родился 24 апреля 1929 года. Окончил юридический факультет Рижского университета им. П. Стучки. До 1950 года работал следователем в прокуратуре, служил в армии, был на партийной работе. С 1958 года перешел на литературное поприще, работал в редакциях ряда рижских изданий и писательских организациях, публиковался в антологиях. Был главным редактором журнала «Даугава», превратившегося под его руководством в годы перестройки в один из самых интересных журналов страны. Известен также как поэт и переводчик. Живет в Москве. В качестве фантаста дебютировал в литературе в 1962 году, когда в «Искателе» была опубликована его повесть «Особая необходимость». Владимир Михайлов руководил Рижским семинаром молодых фантастов, был одним из руководителей Малеевского семинара молодых фантастов. Член литературного жюри премии «Странник». Лауреат премии «Странник» по категории «Паладин фантастики», а также премий «Аэлита» и «Соцкон».

    ***

    Звезды процарапали по экрану белые дуги. Брег, грузнея, врастал в кресло. Розовый от прилившей крови свет застилал глаза, приглашая забыться, но пилот по-прежнему перетаскивал тяжелеющий взгляд от одной группы приборов к другой, выполняя главную свою обязанность: следить за автоматами посадки, чтобы, если они откажут, взять управление на себя. За его спиной Сивер впился взглядом в экран кормового локатора и от усердия шевелил губами, считая еще не пройденные сотни метров, которым, казалось, не будет конца. Звезды вращались все медленнее, наконец вовсе остановились.

    -  Встали на пеленг, - сказал Брег.

    -  Встали на пеленг, - повторил Сивер.

    Япет был теперь прямо под кормой, и серебряный гвоздь «Ладоги» собирался воткнуться в него раскаленным острием, завершив свое многодневное падение с высоты в миллиарды километров. Вдруг тяжесть исчезла. Сивер собрался облегченно вздохнуть, но забыл об этом, увидев, как помрачнело лицо Брега.

    -  М-м-м-м-м!.. - сказал Брег, бросая руки на пульт. - Не вовремя!

    Тяжесть снова обрушилась.

    -  Тысяча! - громко сказал Брег, начиная обратный отсчет.

    Он повернул регулятор главного двигателя. На экране прорастали черные скалы, между ними светился ровный «пятачок».

    -  Следи, мне некогда, - пробормотал Брег.