– Точно, позор! – послышался голос из толпы, вызвав хор басовитого смеха.

– Да, действительно позор, – продолжал Билл, не обращая внимания на реакцию толпы и кивая в сторону Холмотопа. – Это было бы достойное зрелище.

Он посмотрел на Плоскопалого, который с мрачным видом сунул сломанные концы обруча в раскаленные угли и угрюмо раздувал меха.

– Да... – продолжал Билл, проводя пальцем по одному из бревен и пытаясь оценить его вес. Оно было около пяти футов в длину и на вид могло весить примерно фунтов сто. Бревна под ним были такого же размера и, соответственно, веса. – Уговор есть уговор. Если опоздал, то все. Надеюсь, Плоскопалый не обидится, если я предположу, что он мог бы состязаться со мной прямо сейчас, раз я уже упустил один свой шанс.

– Так ты ничем не рискуешь, Коротышка! – прогудел чей‑то голос из наблюдающей толпы, и последовал новый взрыв смеха.

– Нет, – задумчиво сказал Билл. – Могут подумать, что я снова смошенничаю. Так что, полагаю, мне здесь больше нечего делать...

Он замолчал, когда сквозь толпу с сосредоточенным видом протолкалась Красотка, с висевшим на плече полиспастом, который сделал Билл. При виде ее в толпе послышался гул голосов, но она не обращала на это никакого внимания. Она подошла к Биллу и сбросила полиспаст ему в руки.

– Держи! – сказала Красотка.

Она отошла в сторону и села на скамью рядом с Холмотопом с таким видом, будто совершила нечто выдающееся, ставя все на свои места. Толпа с интересом уставилась на Билла и полиспаст. Даже Плоскопалый, склонившийся над горном, исподтишка бросил взгляд в сторону Билла.

– С другой стороны, – продолжал Билл словно про себя, но достаточно громко, чтобы слышали все окружающие, – почему бы мне просто не поднять что‑нибудь, а потом оставить лежать на месте; может быть, Плоскопалый потом заметит, а может быть, и нет.

С этими словами в лучшем стиле Еще‑Варенья он взобрался на небольшую груду бревен и перебросил конец веревки, прикрепленной к полиспасту, через балку, а затем проверил, легко ли она скользит. Балка, которая сама представляла собой гладкий круглый отрезок бревна, полностью очищенного от коры, позволяла веревке скользить вокруг нее почти так же свободно, словно она тоже была блоком.

Билл спустился вниз, взял веревку за нижний конец и накинул петлю на пять бревен. Он подвинул веревку к их середине и туго завязал ее, так что нижний блок полиспаста находился примерно в шести дюймах над узлом. Затем он закрепил верхнюю часть полиспаста с помощью отдельной веревки на перекладине и еще раз перебросил через балку длинный, рабочий, конец веревки, проходивший через шкивы полиспаста.

Толпа успокоилась и заинтересованно следила за его манипуляциями. Краем глаза Билл видел Плоскопалого, тоже следившего за ним.

– Ну что ж, – сказал он, когда все было закончено, – посмотрим, смогу ли я поднять эти пять деревяшек.

Он как следует ухватился за веревку и начал тянуть. Веревка со скрипом сдвинулась с места. Деревянные блоки полиспаста жалобно застонали. Веревка рывком дернулась в его руках, но сначала, казалось, пять бревен даже не сдвинулись с места.

– Тяни сильнее, Коротышка! – послышался возглас из толпы, за которым снова последовал взрыв смеха, но затем смех внезапно оборвался, ибо все вдруг увидели, как связанные вместе бревна зашевелились, и оказалось, что они уже приподнялись на долю дюйма.

Билл, задыхаясь, еще приналег на веревку, и пять бревен повисли в воздухе над поленницей.

Из толпы послышался изумленный и одобрительный ропот. Оставив бревна висеть в воздухе, удерживаемые тормозом полиспаста, который не давал веревке двигаться в обратном направлении, Билл вытер руки и подошел к Холмотопу.