|
Ко мне в комнату пришла мисс Бенгтссон. – Что же в этом странного, дорогой мой капитан? – озорно улыбнулся Гейерстам, приподняв брови. По его тону Карлсен догадался, что он уже обо всем знает. – Прошу вас, дослушайте… И началось то, чего он так боялся: нежелание тут как тут, да такое сильное, словно кто то вцепился ему в глотку. Лицо у Карлсена побагровело, голос зазвучал трудно, сдавленно. Гейерстам и Фаллада смотрели на капитана с удивлением. Он, заикаясь, выдавливал слова, намереваясь произнести их любой ценой. – Мне не кажется, что она думала остаться у меня на ночь. Точнее, я даже уверен, что нет: она оставила свою дверь открытой и не выключила свет. Она единственно хотела мне сказать, что я забираю ее энергию… Более того, и я не собирался с ней спать. Я женат пять лет… и за все это время ни разу даже не поцеловал другую женшину…» – С тобой все в порядке? – спросил Фаллада обеспокоенно. Несмотря на припекающее солнце, зубы у Карлсена клацали и тело бил ледяной озноб. Он стиснул кулаки и сел на них. В целом ощущение напоминало дни стажировки на астронавта, когда кандидатов крутят на тренажере. Одним лишь усилием воли Карлсен заставлял себя продолжать: – Дайте договорить… Понимаете, она была права. Я и есть вампир. Я понял это, когда она меня коснулась. Та чертова баба по прежнему существует, только внутри меня. Это не бред. Я знаю это… Понимаю, звучит странно, но даже вот сейчас: я вам пытаюсь сказать, а мне словно на горло наступают. – Вжавшись спиной в долбленую нишу, Карлсен почувствовал себя защищеннее. Глубоко вздохнул. – Сейчас, дайте отдышаться минуту. Все будет в порядке. Прошла минута с лишним, прежде чем ему удалось унять дрожь. Самое главное сказано, теперь можно и дух перевести. Он отер пот с лица. – Не переживайте, – проникновенно обратился к Олофу Гейерстам. – Послушайте ка, что я вам скажу. Основное из того, что вы мне сейчас изложили, я уже знал. Я все понял еще тогда, вечером, когда Сельма сказала, что вы взяли больше, энергии, чем она ожидала. А когда еще и вы рассказали мне о встрече с женщиной вампиром, я утвердился в своем мнении окончательно. – Он положил ладонь на руку Карлсену. – Смею заверить: это не так серьезно, как вам кажется. – Хорошо бы, коли так… – с тяжелым сердцем произнес Карлсен. – Ты можешь описать, что именно случилось? – нетерпеливо спросил Фаллада. – Попробую. Едва начав говорить, Карлсен почувствовал себя спокойнее. Дотошное изложение подробностей даже как то отвлекало. Закончил он рассказом о догадках, возникших во время завтрака. После недолгой паузы Гейерстам сказал: – И из этого вы заключили, что вы – вампир? – А разве нет, по вашему? – По моему, нет. Мне кажется, вы просто стали сознавать вампиризм, присущий людям. Вот и все. Карлсен сдержал невольное раздражение. – Я вытянул из нее столько, что еще немного – и она бы умерла от истощения. Это, по вашему, и есть вампиризм, присущий людям? – Нет. Но, мне верится, есть возможность, существующая на данном рубеже человеческой эволюции. Это существо не превратило вас в вампира. Оно лишь заронило семя нового витка в развитии. А развитие это может быть с одинаковой силой направлено и на добро, и на зло. – Это как же? – вскинулся Карлсен. – Начать с того, что она углубила вашу силу сочувствия и проникновения. Ведь вы же не уничтожили Сельму? Вы, по сути, дали ей энергию. У вас есть инстинктивное чутье, что акт любви подразумевает и давать, и брать. Наступила тишина, нарушаемая лишь птичьим щебетом и шумом журчащей по камням воды. Потом Карлсен сказал: – Налицо то, что она сделала из меня вампира. Она внушила ненормальные, не свойственные мне прежде желания и наделила силой их осуществлять. |
