Мэтт почувствовал, как его охватывает невыносимое напряжение. Когда растущая сила тяжести снова придавила его, он даже ощутил какое-то облегчение, но только на мгновение, потому что сразу понял: пятикратное увеличение тяготения намного хуже, чем трехкратное. Грудь сдавило железными тисками, он не мог вздохнуть.

Колоссальное давление исчезло – они снова сорвались вниз, и началось падение. На этот раз измученный желудок не выдержал; Мэтт пожалел, что вообще ел во время завтрака.

И они продолжали падать. Освещение в кабине погасло – и кто-то дико закричал. Падая, сотрясаемый приступами рвоты, Мэтт не сомневался, что освещение вышло из строя в результате катастрофы; на этот раз они уж точно разобьются о скалы каньона. Это, однако, почему-то не казалось важным для Мэтта.

Он погрузился в черный водоворот пятикратной силы тяжести, когда кабина замедлила падение, и Мэтт понял, что уцелел и на этот раз. Эта мысль не принесла облегчения – все его внимание было сконцентрировано на том, чтобы вздохнуть грудью, зажатой в чудовищных тисках. Подъем к вершине утеса – сначала при двукратной силе тяжести, потом при нормальной – показался ему легкой прогулкой, если не считать того момента, когда перед самой остановкой снова на мгновение наступила невесомость и пустой желудок запротестовал.

В кабине вспыхнул свет, и через открывшуюся дверь снова вошел курсант. Его взгляд остановился на юноше, сидевшем рядом с Мэттом. Лицо юноши было залито кровью, струившейся из носа и ушей. Кандидат посмотрел на подошедшего курсанта и махнул рукой, будто уговаривая его отойти.

– Я могу выдержать это, – запротестовал он едва слышно.

– Пусть продолжают тесты.

– Конечно, сможете, – ответил курсант неожиданно мягким голосом, – но не сегодня. Не расстраивайтесь, – добавил он, – это не значит, что вы потерпели неудачу.

Курсант осмотрел остальных, затем позвал офицера. Они посоветовались о чем-то шепотом, и еще один юноша был наполовину вынесен, наполовину выведен из кабины.

– Кому нужны новые санитарные пакеты? – спросил курсант.

– Мне, – произнес Мэтт слабым голосом. Ему быстро заменили пакет, и Мэтт дал себе слово больше никогда не есть за завтраком жареный хлеб, размоченный в молоке.

– Семикратная сила тяжести! – объявил курсант. – Кто хочет – может отказаться, остальным приготовиться, – и он снова начал перекличку. Мэтт приготовился отказаться, но услышал, к своему удивлению, как сказал «готов», когда курсант назвал его фамилию. Курсант вышел из кабины и закрыл дверь до того, как Мэтт решил передумать. Теперь в кабине осталось всего шестеро.

Когда сила тяжести постепенно увеличилась в семь раз, Мэтту показалось, что освещение в кабине снова погасло. Теперь его тело весило тысячу фунтов. Но как только кабина сорвалась вниз с вершины утеса, внутри стало светло; Мэтт понял, что на мгновение потерял сознание.

На этот раз он решил считать секунды, чтобы определить продолжительность падения и избавиться от пугающего чувства бесконечной невесомости, но не сумел оправиться после колоссальной нагрузки. Даже боль в желудке казалась какой-то далекой. Падаем… падаем…

Снова гигантская рука сжала грудь, вытеснила кровь из мозга и погасила свет. На этот раз окончательно…

– Как вы чувствуете себя? – Мэтт открыл глаза и увидел, как все перед ним двоится. Он с трудом понял, что над ним склонился курсант. Мэтт попытался ответить. Курсант исчез: он почувствовал, что его подняли и несут.

Кто– то вытер его лицо прохладным влажным полотенцем.

Мэтт сел и увидел медсестру, стоящую рядом.

– С вами все в порядке, – приветливо сказала девушка.