Сидя в конторе, он с деликатным видом пил кофе из фарфоровой чашечки фамильного сервиза мистера Хасселрича, вежливо осведомляясь при этом о здоровье миссис Хасселрич и так же вежливо выслушивая рассуждения пожилого юриста о погоде и о надвигающейся снежной зиме. Только после этой кофейной церемонии можно было перейти к деловой части. Реакция мистера Хасселрича на то, что изложил ему Квиллер, была положительной. Являясь главным советником Фонда Клингеншоенов, он привык выслушивать необычные предложения наследника Клингеншоенов, и, хотя попытки разубедить Квиллера предпринимались им не часто, свое несогласие он обычно выражал подрагиванием тяжёлых век и упрямо выставленной вперед нижней челюстью. Сегодня же он только согласно кивал своей величественной головой, а его веки и челюсть оставались неподвижны.

– Я уверен, что всё это можно будет сделать, не вызывая ни малейших подозрений, – сказал он под конец.

– Соблюдая при этом полную анонимность, – уточнил Квиллер.

– Конечно, и по возможности быстро.

Вечером Квиллер ужинал с Полли в ресторане, и она, как бы невзначай, спросила его:

– Что ты делал сегодня?

– Ходил в город… говорил с несколькими людьми по телефону… просматривал сценарий… вычесывал кошек. – О своей встрече с Хасселричем он не упомянул.

Они ужинали в ресторане <Типси>, стены которого были сложены из бревен. Перед Полли стоял бокал с шерри, а перед Квиллером – стакан с минеральной водой.

– Угадай, какое событие ожидает нас в канун Рождества? – спросил он её и сам же ответил: – Арчи и Милдред решили соединиться узами брака.

– Как я рада за них! – воскликнула Полли с искренним жаром и, как отметил Квиллер, с облегчением. Ему всегда казалось, что Полли считала Милдред потенциальной соперницей.

– Арчи предложил справить сразу две свадьбы, – добавил он, бросив на неё лукавый взгляд.

– Надеюсь, милый, ты убедил его выбросить эту вздорную мысль из головы.

К ним подошёл официант.

– Варёный сиг для дамы, а для меня большой отбивной шницель, слегка зажаренный.

Сделав заказ, он обратился к Полли:

– Ты читала некролог в сегодняшней газете?

– Да. Поразительно, где они раздобыли эти фотографии?

– А ты хорошо знала миссис Гейдж?

– Думаю, никто её не знал достаточно хорошо, – ответила Полли. – Она в течение нескольких лет была членом библиотечного совета, но держалась крайне обособленно. Из-за этого многие члены совета обвиняли её в снобизме, хотя подчас она была вежливой и открытой. Она любила широкополые шляпки, которые всегда сидели на её голове ровно и всегда подходили по размеру. Кое-кто из дам находил в этом что-то зловещее.

– Я чувствую стойкий запах каких-то цветочных духов в одной из спален наверху в доме, – сказал Квиллер.

– Это фиалка. Она пользовалась исключительно этими духами, полагая, что никто в городе не осмелится пользоваться такими же. Не хочу пробуждать в тебе сентиментальные чувства, Квилл, но ведь именно миссис Гейдж помогла мне, сдав свой каретный сарай, когда я была в отчаянии, оставшись без крыши над головой.

– Тоже мне благодеяние! – возразил Квиллер. – Не обольщайся на её счёт: ей необходимо было найти кого-то, кто присмотрел бы за домом после того, как она перебралась во Флориду.

– Ты неисправимый циник, Квилл.

– А тебя не удивляет, Полли, что миссис Гейдж вот так сама покончила счеты с жизнью?

Прежде чем ответить, Полли задумалась.

– Да нет, она была практически непредсказуемой.