– Выдумщик! – в тон ему отозвалась Луиза и со смехом вышла из кабинета.

Ненси Финчер позвонила Квиллеру сразу же, как только получила его письмо.

– Спасибо вам за вырезку о моих родителях. Я уже вклеила её в свой альбом.

– Миссис Гейдж, должно быть, относилась к вашей матери с большим уважением?

– Да, она полностью доверяла маме, да и мама, в свою очередь, любила миссис Гейдж, хотя мистера Гейджа она недолюбливала. Мама говорила, что, когда она молоденькой девушкой поступила туда работать, он проявлял к ней слишком уж дружеские чувства.

– Можно назвать это и так, – заметил Квиллер. – А почему ваша матушка продолжала работать у них и после того, как вышла замуж?

– Нужны были деньги, чтобы начать фермерствовать. К тому же маме нравилась работа в этом большом доме. А я стала помогать по хозяйству, когда мне исполнилось девять лет, готовила и смотрела за нашим домом на ферме.

– Здорово, – пробурчал Квиллер. – Девичья фамилия вашей матери Фут, так? Вы сейчас поддерживаете отношения с вашими дедушкой и бабушкой из Локмастера?

– Нет, может, вам это покажется смешным, но впервые я встретилась с ними на маминых похоронах, – ответила Ненси. Она, как и раньше, охотно беседовала с ним.

– А почему так?

– Не знаю, я росла с папой и мамой здесь, в Брр, и мама никогда не рассказывала мне о своих родителях. Я думала, что Локмастер – это где-то за границей.

– И что вы испытали, увидев их на маминых похоронах?

– Ничего. Только, когда они на меня смотрели, мне было очень неуютно. Папа говорил, это потому, что они не ожидали увидеть свою внучку такой взрослой. Конечно, они ведь были очень старые.

– А вам не приходила в голову мысль, – спросил Квиллер, – что ваши локмастерские дедушка с бабушкой могли одолжить отцу те самые деньги, на которые он улучшал свою ферму после смерти матери?

– Нет, это невозможно, – ответила Ненси. – Они всего лишь бедные недалекие фермеры. Не все в Локмастере богатые коневоды… Но все равно, мистер Квиллер, я хочу поблагодарить вас и пожелать весело и хорошо отметить День благодарения. Я проведу его с родственниками Дона Финчера, а потом после обеда покатаю детей на собаках. А вы что собираетесь делать?

– Полли Дункан зажарит индейку, придет ещё одна пара, ну и наедимся вволю.

– Няя-уу! – заголосила Юм-Юм.

В День благодарения они вчетвером собрались у Полли, благодаря Всевышнего за то, что он даровал им свободу после недельного заточения. Аромат жареной индейки лишил несчастного Бутси всякого покоя, а запах пирога с мясом, испеченного Милдред и ещё не остывшего после духовки, оказывал примерно такое же действие на Квиллера.

– Местные мудрецы говорят, – сказал Арчи, – что большой снег, выпавший перед Днем благодарения, – признак того, что перед Рождеством не будет сильных морозов.

– Хочу предложить несколько правил на время сегодняшнего обеда, – обратилась к собравшимся Милдред, – например, кто упомянет хотя бы раз о большом снеге, будет мыть посуду.

– А о чём тогда можно говорить?

– Во время закуски – о Хикси Райс. Кто знает, как она?

– Она заходила в редакцию каждую неделю, – ответил Райкер. – Квилл подвозил её, а Уилфред встречал у подъезда с креслом на колесиках, на котором затем вкатывал её в здание. Она ковыляет при помощи палки, а на ногах у неё что-то такое, что, по-моему, называется бахилы.

– Квилл, а как тебе работается во время представлений с новой ассистенткой?

– Неплохо, – ответил Квиллер, сделав безразличное лицо и вяло пожав плечами, опасаясь слишком горячо похвалить изящную молодую женщину с чувственными глазами.