Заснул он легко и увидел один из своих причудливых снов: аборигены, жившие на Грушевом острове, были пингвинами, а туристы - буревестниками. Появился громадный лысый орёл и попытался перетащить остров на материк, но был сбит выстрелом охотника на кроликов, а остров погрузился на дно озера.

– Фффуу! - выдохнул Квиллер, просыпаясь и садясь в постели.

Он расслышал счастливые голоса у соседней двери. Гость-мужчина уходил с фонариком, и Квиллер понадеялся, что луч осветит лицо мужчины, когда тот пройдет мимо «Четырех очков», - не то чтобы это имело отношение к делам Квиллера, но он и по природе своей, и в силу профессии был любопытен. Однако любопытство его не было удовлетворено: гость ушёл лесной тропой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Квиллер мог о том и не знать, но «битву мясного хлебца» он проиграл. В субботу две голодные и негодующие кошки принялись выть перед дверьми его спальни в шесть утра. Он терпел это почти целый час, а потом - босой, в пижаме - пошёл в кухню приготовить неблагодарным мерзавцам ещё одну тарелку мясного хлебца. Они притихли, пока он резал хлебец, на сей раз кроша его, а не просто разделяя ломтики. Были спокойны, когда он ставил тарелку на пол. Просто смотрели, глазам своим не веря, как бы говоря: «Что это за вздор? И нам предлагается есть этот собачий обед?» Как раз в тот момент, когда они брезгливо потрясли лапами и отошли от тарелки прочь, раздался стук в дверь.

Квиллеровы часы показывали семь пятьдесят. Это, верно, Митчел - кто ещё? Пожалуй, он принёс весточку от Райкеров. Возможно, они вчера вечером не прибыли. Он с тревогой распахнул дверь.

К его смущению, то была Джун Холибартон, полностью одетая и щурившаяся сквозь дымок сигареты, которую изящно держала в руке. Она оценила его мятые пижамные штаны и всклокоченные волосы и ехидно усмехнулась.

– Хотите пойти со мной к завтраку? Идёмте как есть.

– Извините, - сказал он. - Ещё парочку часиков я к трапезе готов не буду. Ступайте уж без меня. Они готовят великолепные закуски.

– Это мне известно, - высокомерно ответила она. - Я провела в этом коттедже два уикэнда, сохраняя вашу постельку тепленькой. Кто-нибудь говорил вам, что я руковожу в отеле развлечениями? Пока вы тут сидите и в потолок глядите, могли бы написать для меня кое-какой матерьялец. Не гарантирую, что его использую, но для вас это была бы недурная практика. - Эти наглые замечания были высказаны с надменной улыбочкой - её личной торговой маркой.

Квиллер писал капустники в колледже, когда у неё ещё зубы резались. Прежде чем он успел придумать возражение в границах приличия, сзади подошёл Коко и взлетел к нему на плечо, закачавшись там, словно готовясь к прыжку, и пронзая пришелицу своим лазерным взором.

– Что ж, - сказала она, - тогда заходите в «Пять очков» выпить, послушать музыку или зачем угодно и когда угодно.

Она стряхнула с сигареты пепел, откинула назад блестящие рыжие волосы и лениво пошла прочь. Коко спрыгнул на пол, и Квиллер сказал:

– Благодарю. Ты молодец! Скажи-ка, что бы для тебя сделать? Я накрошу несколько копченых устриц и добавлю их к мясному хлебцу.

Обе кошки принялись за экзотическое блюдо и повытаскивали устриц, упорно пренебрегая мясным хлебцем.

– Кошки! - сказал Квиллер. - Вам не победить!

За собственным, своим завтраком он съел ветчину в тесте с сырным соусом, а потом тресковые биточки с яичницей. По позднему времени занят оказался только один столик - семьей, остановившейся в «Двух очках»: папа, мама, мальчик на высоком стульчике и малышка, которую привлекли Квиллеровы усы. Когда он неосторожно встретился с ней глазами, она сползла со своего стульчика и подковыляла к его столу, предлагая ему кусочек частично уже изжеванного тоста.