В понедельник, на второй день урагана, позвонил Джуниор Гудвинтер, главный редактор газеты:

– Если так будет продолжаться, завтрашний номер не выйдет, а народу нужны новости, и мы могли бы сделать специальный <ураганный> выпуск – несколько страниц с последними новостями. Мне этот выпуск видится историческим документом, который впоследствии станет библиографической редкостью.

– Я могу быть чем-нибудь полезен, Джуниор?

– Хорошо бы тиснуть в твоей колонке небольшой текст о реакции Крутого Коко на ураган – что-нибудь, что заставит читателя улыбнуться.

Позвонил Джадд Эмхёрст из <Уинстон-парк>:

– Хорошо, что вы там, Квилл. Передайте, пожалуйста, Полли, что мы успели эвакуировать Данди из книжного магазина, он сейчас у Пегги. Руди со мной и спокоен, когда мы все готовы потерять голову.

Позвонила Хикси Райс:

– Рада, что ты перебрался в Деревню, Квилл. Мы-то в основном пересиживаем ненастье в Гольф-клубе.

<И видимо, уже промокли до нитки>, – подумал Квиллер.

– За парад обидно, – сказал он.

Потом позвонила Полли и сказала, что, кажется, ветер стал потише. Квиллер передал ей хорошие новости про Данди.

– Погоди-ка! Кто-то умер… По радио передают сообщение. – Через минуту она вновь взяла трубку. – Сегодня скончалась Дорис Ледфилд! Респираторная инфекция. Я перезвоню, если они начнут передавать подробности.

Однако её опередила Мэгги Спренкл:

– Квилл, я чувствую себя ужасно! Вчера после аукциона я была в таком приподнятом настроении, а теперь чувствую себя просто ужасно! Сначала услышала по радио о бедной Дорис и просто не могла поверить! Никто и не подозревал, что она так серьезно больна! Но когда я позвонила туда поговорить с Натаном, сиделка ответила по телефону, что он и сам очень болен и ни с кем не может разговаривать! – Мэгги всхлипнула. – Может быть, и не стоило тебе всего этого рассказывать, Квилл, но мне же нужно с кем-то поделиться!

– Я понимаю, Мэгги, – сказал он. – Я же свой человек.

Ещё немного поплакав, она нашла в себе силы продолжать:

– Мы были очень близки – Спренклы и Ледфилды, – и однажды, когда Дорис расхворалась, Натан сказал нам с Джереми в нашем розовом саду: если что случится, он не сможет жить без нее. Жизнь просто лишится всякого смысла. Он не сможет один. Мы, конечно, стали бормотать что-то утешительное, но воспоминание о том разговоре все время преследует меня. И сейчас я беспокоюсь, не совершит ли он чего-нибудь… безрассудного… – И она снова зарыдала.

– Это всё так понятно, Мэгги. Ты правильно сделала, что поделилась со мной. А сейчас выпей чашку чаю и подумай о том, что сказал бы Джереми.

– Ты прав, Квилл. Спасибо большое. – Она повесила трубку, и тут Квиллер услышал скорбный вопль.

В продолжение всего разговора Коко метался по комнате и ворчал, а потом запрокинул голову и издал свой зловещий крик.

В эту ночь до самого утра у Квиллера не умолкал телефон: друзья считали своим долгом информировать его о происходящем.

– Транспортная комиссия просит водителей не выезжать на шоссе.

– Хуже всего у моста через Кровавый ручей. Сколько лет они будут его ремонтировать?

– Уже пять несчастных случаев на этом участке. Сколько еще должно произойти, чтобы власти взялись за дело? За что, спрашивается, я плачу налоги? – Это был Джуниор Гудвинтер.

Телефон Квиллера звонил беспрестанно.