— Никому, кроме тебя, не могут привидеться такие фантастические сны. Даже по ним видно, что ты — человек творческий!

Правда заключалась в том, что он выдумывал сны — специально, чтобы позабавить её. Несмотря на близкие отношения, он не мог обсуждать с ней множество вещей: например, озарения, которые приходили к нему, начинаясь с подергивания усов, поразительная интуиция Коко, тайные расследования, которыми занимались и кот, и его хозяин. Полли не понимала этого и ни за что бы не поверила ему. Арчи Райкер, его друг с раннего детства, вторил Полли, рассуждая в том же духе:

— Это не твоё дело. Зря только время тратишь.

Признавал это Квиллер или нет, но в определённом смысле он был одинок. Про кошек он говорил: «Это моя семья. Больше у меня никого нет». Конечно, у него был ещё двойник, его второе «я» — Рональд Фробниц. «Но если я когда-нибудь начну разговаривать с ним, — сказал себе Квиллер, — значит, мне пора в психушку».

Днём в воскресенье обитатели Индейской Деревни дружно выползли из своих кондоминиумов на Речной дороге и из домов на Лесном шоссе и отправились в клуб на митинг. Из Пикакса тоже понаехало автомобилей со сторонниками Аманды — людей в них набилось как сельдей в бочке.

Мероприятие проходило в огромном зале, который напоминал гостиницу на горнолыжном курорте: внушительного вида камин с каменной облицовкой, высокие потолки с обнажёнными деревянными перекрытиями из крестообразных балок и красный ковёр. Специально по этому случаю на стене, над камином, было вывешено знамя кандидата с предвыборным лозунгом.

Присутствующие были одеты как на праздник. Ни джинсов, ни футболок, ни кроссовок.

Квиллер и Полли вошли вместе с Райкерами. Сразу за дверью, у входа, Хикси Райс и Дуайт Сомерс продавали большие нагрудные бейджики — круглые жёлтые значки с изображенной в карикатурном виде Амандой и слоганом её кампании. Она не нуждалась в финансовой поддержке, и все собранные средства должны были пойти в Фонд Раффа Эбби. Каждый из присутствующих прицепил к лацкану значок, и пузатый аптекарский сосуд постепенно наполнился чеками и крупными денежными купюрами.

Аманды ещё не было. Её появление должно было произвести фурор. Пока не прибыл кандидат, Погод Хор наяривал на фортепьяно, играя то бравурные мелодии, то медленные баллады, и даже кое-что из Штрауса. Публика бессмысленно бродила по залу, перекидываясь друг с другом репликами, наливая себе пунш с ромом или фруктовый сок и удивляясь, почему отсутствует Мэгги Спренкл, закадычная подруга Аманды.

Элизабет Харт, богатая наследница из Гдетотам, которая одновременно открыла для себя и Мускаунти, и Дерека Каттлбринка, подошла к Квиллеру:

— Я так рада, что мой коврик достался именно вам. Я получила его в наследство от отца. У него был очень хороший вкус. Кто-то ещё боролся за право приобрести его, но вы одержали верх в последнюю минуту.

— Я тоже рад: наконец-то я узнал о его происхождении, — ответил репортёр. — Если я обнаружу бриллиантовые кольца, затерявшиеся в глубоком ворсе, буду знать, кому их вернуть.

Эрни Кемпл, председатель Народной пожарной дружины, тоже был там, вместе со своими соседями с Приятной улицы, Тео и Мисти Морган, а также Берджессом Кэмпбеллом, появившимся в сопровождении Александра, его собаки-поводыря.

Вэннел Мак-Вэннел привёл с собой симпатичную даму средних лет, которая завязывала волосы узлом на затылке. Полли шепнула на ухо Квиллеру:

— Интересно, кто это? Наверно, она красится: в её возрасте не бывает таких чёрных волос. Ты знаешь, жена Мака очень больна. Она нуждается в круглосуточной сиделке.

Большинство женщин было в нарядах красновато-каштанового и золотисто-виноградного тонов, но попадались и сочные пятна, напоминающие цвет бургундского вина, — самая модная гамма текущего сезона.