Он уже предвкушал жаркое из говядины или жареную курицу, приготовленную добровольной помощницей из библиотеки: старушки частенько приносили своей любимой директрисе что-нибудь домашнее, зная, что у неё нет времени готовить. Репортёр побрился, надел ярко-синюю рубашку в полоску, что очень нравилась Полли, и побрызгался шотландским одеколоном, который она привезла ему в подарок из Канады.

Ровно в шесть вечера он вошёл в её кондоминиум, открыв дверь своим ключом, и на пороге чуть не наступил на Брута и Катту. Казалось, коты были сильно недовольны, что он потревожил их покой.

— У вас всё в порядке, ребята? — спросил Квиллер. — Вы уже сдали анализы на глисты? — Коты явно задумались: «А что это он тут делает?.. Она переоделась — собирается уходить… Ужин сегодня был раньше, чем обычно…»

Полли услышала голос своего верного друга и появилась на внутреннем балконе, вдевая в уши золотые сережки — её лучшее украшение.

— Я убегаю, — сообщила она, — сегодня обедаю с представителями Клуба любителей птиц. Разве я тебе не говорила? Я была уверена, что ты знаешь. Но сначала я хочу, чтобы ты прочитал письмо, которое я получила. Оно на столике в прихожей.

Письмо было написано на гостиничной бумаге, а на конверте стоял почтовый штемпель: «Феникс, Аризона». Квиллер начал читать.

Дорогая Полли,

прости меня за то, что я так некрасиво поступила с тобой. Мне пришлось уехать, никого не предупредив, потому что Генри просил меня держать наш отъезд в тайне. Завтра у нас свадьба! Ты знаешь, я всегда сама решала, что мне делать и как жить. Но Генри убедил меня, что его Флоренс и мой Гарольд (упокой Господи их души) были бы рады, если бы мы были вместе и заботились бы друг о друге в оставшиеся нам годы. Я ещё не знаю, где мы поселимся, так что не пытайся искать меня здесь. И пожалуйста, никому не говори, что ты получила от меня письмо. Напишу тебе при первой возможности.

С самыми нежными чувствами, твоя Мэгги

P. S. Не волнуйся о моих «девочках»: о них позаботятся.

— Поговорим об этом, когда вернусь, — на ходу бросила Полли, убегая в птичий клуб.

Квиллер попыхтел в усы. Он не верил ни единому слову из письма, отправленного Мэгги.

Репортёр уныло побрёл домой. Ну и что теперь? Он рассчитывал на плотный обед, и к тому же на нём всё ещё была ярко-синяя хлопчатобумажная рубашка в полоску.

Дойдя до четвёртого блока, он позвонил Джеффе Янг.

— Это Квилл, — деловым тоном сообщил он. — Мне тут пришло в голову, что вам следует кое-что знать о политкорректности в маленьких городках и об инстинкте самосохранения. Вы свободны? Хочу предложить вам поужинать вместе. Вы бывали в таверне «Типси»?

— Я слышала об этом ресторанчике и хотела бы познакомиться с её королевским высочеством. Я тут как раз собиралась разморозить пакетик супа, но сейчас засуну его обратно в морозилку. Как мило, что вы вспомнили обо мне!

Коко, подслушивая, сидел на столе.

— Пойду оторвусь, — с удовлетворением сообщил ему Квиллер. — Спущу не меньше пятисот баксов.

Вечер удался. Джеффе понравилась бревенчатая хижина, легенда о Типси, простая, сытная пища и тёплая домашняя атмосфера. Квиллер расспрашивал её о Балтиморе и Кёр-д'Алене, о внуках и бизнесе её мужа, связанном с импортом. Он также прочёл ей знаменитую «Квиллерову лекцию» о выживании в провинциальных городках, за что она была ему благодарна.

— У вас есть вопросы? — поинтересовался он, когда вечер подходил к концу. Ресторан уже опустел, и они допивали кофе.

— Да, — кивнула она.