Особенно хороши были узорные решеточки на боках возле круглых ручек.

Николай Николаевич потрогал висячий замок – он не поддавался, как влитой.

– Любуешься? – свесив голову с сундучка, спросил кот.

– Хорош, – восхищенно сказал Николай Николаевич. – А что там внутри?

– Лыка ручня, конопели пучня, кленово полено да соломы беремя, – загадочно проговорил Стёпа.

– Я серьезно.

– А коли серьезно, возьми меня под ташки и отнеси на диван. Притомился я, цельный день на ногах.

Николай Николаевич бережно взял кота под брюхо и перенес на подушку.

Кот прилег на бок, потянулся всеми лапами, скомандовал:

– Бери бумаги лист да садись к столу. Пиши: „Реестрик“. Написал? Хорошо. Под номером первым у нас пойдет… – почесал лапой переносицу. – Отмыкай, что ли.

Николай Николаевич с опаской наклонился над замком, потянул на себя кольцо.

– Не замай! – сказал замок таким гулким басом, что Николай Николаевич, отпрянув, вопросительно поглядел на кота.

Кот кивнул поощрительно.

– Балуется. Не слушай ты его…

Николай Николаевич потянул еще раз – замок заверещал по-кроличьи:

– Не замай, кому говорю! А-я-яй!

Николай Николаевич с натугой повернул кольцо.

– Ну погоди у меня… – угрожающе сказал замок – и открылся.

Тяжелая крышка с тихим пением отскочила и встала почти вертикально.

Сундучок был полон доверху, его содержимое было накрыто грязноватой серой тряпицей.

– Ты не спутай ничего, – кот приподнял с подушки голову. Он глядел с подозрением и строго: настоящий завхоз. – Там у меня все по порядку складено. Что сверху лежит?

– Портянка, – неуверенно сказал Николай Николаевич и потянул тряпицу за край.

– Экой ты!.. – Кот заволновался, вскочил. – Нетути там никаких портянок. С самого верху чего лежит?

Николай Николаевич взял в руки нечто похожее на пучок сухой травы, показал коту.

– То-то… – проворчал кот и лег, успокоившись. – Пиши: номер первый – букетик-семицветик.

– Что же, я так и буду взад-назад от стола к столу бегать? – недовольно спросил Николай Николаевич.

– А ты стол поближе подтяни, так способнее.

– Не лучше ли наоборот? – Николай Николаевич взялся за боковые ручки сундука.

– Ну давай, коли подымешь… – усмехнулся кот.

Расставив ноги, Николай Николаевич крякнул – сундук ни с места.

– Гляди, пупок разошьется, – кот, довольный, завертел хвостом. – Иди-ко лучше к столу да пиши, что велено: номер первый – букетик, знамо дело, семицветик.

– И на что тебе этот букетик? – Записав, Николай Николаевич вертел сухую травку в руке. – Того гляди рассыплется.

Он ожидал чудес, а из сундука пахло затхлым бельем и еще чем-то солдатским. От букетика щекотало в носу.

– А ты подыши на него… – посоветовал кот.

Николай Николаевич дохнул – букетик зашевелился в руке, стебли сразу набухли влагой, повеяло болотной сыростью.

И вдруг на кончике одной травинки повисло что-то вроде ярко-красной светящейся капли. Рядом, шевелясь, загорелись еще два – синий и зеленый – огонька.

Николай Николаевич присмотрелся – это были три крохотных цветка. От каждого во все стороны шел тихий разноцветный треск.

– Да не бойся, не обожжешься, – сказал кот. – Сколько там цветочков осталось? Три? А ведь семь штук было. Так с боку и напиши в скобочках: три цветочка.