Мисс Банкрофт потупилась.

 – Да, сэр, пишу.

 – А нельзя ли мне как–нибудь почитать их? – Окинув взглядом комнату, Энтони заметил, что все остальные девочки с интересом наблюдают за ними. – Я очень люблю хорошие стихи.

 – Я завтра дам вам некоторые из моих стихов, если хотите.

 – Для меня это было бы огромным удовольствием. Ах, забыл… Ведь меня завтра здесь не будет. Но вы могли бы немного попозже подняться в свою комнату и принести их. Мы бы встретились с вами в библиотеке, если не возражаете.

 Девочка заморгала; она явно не знала, что ответить. Тут виконт выпустил ее руку и, отступив на шаг, снова окинул взглядом классную комнату.

 – Вот так, милые леди, и ведет себя животное, маскирующееся под джентльмена.

 Взглянув на мисс Прескотт, он увидел, что она с трудом сдерживает улыбку. Энтони украдкой ей подмигнул, и она едва заметно кивнула ему. А ее чудесные глаза… Таких глаз он никогда прежде не видел.

 Когда Энтони снова повернулся к девочкам, мисс Банкрофт с грустной улыбкой пробормотала:

 – Мне следовало догадаться, сэр, что вы вовсе не считаете мои манеры изысканными. И никто никогда не считал меня изысканной…

 Бедняжка очень переживала, и в эти мгновения она чем–то напоминала несчастную Тессу.

 – Я не знаю вас, мисс Банкрофт, – мягко проговорил Энтони, – поэтому очень немного могу про вас сказать. Но из нашего разговора я понял одно: у вас доброе сердце. И это – самое главное для мужчины.

 Девочка с благодарностью улыбнулась ему, и он, повернувшись к остальным ученицам, продолжил:

 – К несчастью, девушки с добрыми сердцами также становятся легкой добычей для негодяев. Такие скажут что угодно – только бы остаться с девушкой наедине. Они будут говорить о своей бедной, несчастной матушке, если это поможет им заслужить ваше расположение. Они расскажут вам, как были ранены во Франции, если это смягчитваше сердце. – Взглянув на мисс Ситон, он вдруг спросил: – Если бы между нами происходил такой же разговор и я точно так же взял бы вас за руку, вы дали бы мне пощечину и пригрозили бы гневом вашего отца?

 Мисс Ситон прикусила губу. Потом вздохнула и покачала головой:

 – Думаю, что нет. – Немного подумав, она добавила: – Но вы, сэр, лучшая партия, чем большинство военных, которых я встречаю. Поэтому не думаю, что папа рассердился бы, если бы я поощряла вас.

 Энтони рассмеялся:

 – Это зависит от того, что именно он обо мне слышал.

 Девочка, сидевшая в первых рядах, тихо проговорила:

 – Я бы никогда не поддалась на такие уловки.

 – Возможно, – кивнул Энтони. – Но ведь я говорил только о мисс Банкрофт. Любой негодяй, пытающийся соблазнить вас, будет соответствующим образом приспосабливать свою ложь. Чем умнее негодяй, тем труднее его распознать. И его комплименты могут быть весьма утонченными, такими, что вам очень захочется ему поверить. – Энтони пристально посмотрел на мисс Банкрофт: – Скажите, что заставило вас смягчиться по отношению ко мне, мисс Банкрофт?

 Девочка покраснела.

 – Полагаю, ваша любовь к поэзии. Ведь вы это придумали?

 – Нет… не совсем. Но стихи, которые я люблю… Они не очень–то подходят для дам.

 Услышав какой–то странный звук со стороны мисс Прескотт, Энтони посмотрел на нее и увидел, что она борется со смехом.

 – Вы хотите что–то добавить, мисс Прескотт? – спросил он с серьезным видом.

 Она покачала головой:

 – Нет–нет, лорд Норкорт. Пожалуйста, продолжайте.