Дети притихли, ожидая услышать интересный рассказ о том, как их друг побеждал врагов английской короны. Их живые, такие разные глазки с любопытством смотрели на Иэна. И теперь было видно, что веселое личико Джоанны зеркально отражает лицо Адама.

– Вы штурмовали стены? – нетерпеливо спросила она.

– Вы пробивали ворота тараном? – эхом ей отозвался Адам.

– Мастер Адам! Леди Джоанна! – запротестовал седой воин. – Разве вы не видите, какой лорд Иэн грязный и уставший? Вы позорите наше гостеприимство. Гостю нужно сначала дать умыться и отдохнуть, а не засыпать его вопросами.

– Beoth ЬаР, Бьорн, – сказал Иэн на незнакомом языке.

– Beoth hal, eaorling, – мягко ответил Бьорн. Адам вытаращил глаза. Бьорн занимал очень большое место в его жизни. Он учил мальчика азам боя на мечах и булавах. Адам помнил, что эти уроки начинал его отец, но в последний год он едва был способен лишь спускаться во двор, чтобы наблюдать со стороны и подавать еле слышным голосом советы. Адам знал, что у Бьорна есть свой собственный язык, и даже понимал некоторые слова, но Бьорн никогда не заговаривал с ним на этом языке и никогда не позволил бы мальчику говорить на нем.

– Иэн, Бьорн ответил тебе, – сказал мальчик. Старик покраснел, а лицо Иэна нахмурилось. Он никак не прокомментировал реплику мальчика, лишь сказал, что ему пора войти в дом и поздороваться с их матерью. Отказавшись от предложения детей сопровождать его и дав слово, что обязательно расскажет им о войне, он направился к дому и поднялся по лестнице в большой зал, расшнуровывая по пути свои доспехи и снимая рукавицы.

Иэн поднял глаза на лестницу, которая вела в женскую половину дома, но решил не останавливаться. Леди Элинор с таким же успехом могла оказаться в любом другом месте дома, и, кроме того, наверняка уже кто то бежал впереди, чтобы сообщить хозяйке о приезде гостя. И правда: не успел он пересечь зал, направляясь к огромному камину, как из боковой комнаты – своего рода ниши в стене – легкой походкой выбежала леди Элинор. Она взяла протянутые ей руки в свои и крепко сжала их.

– Иэн, я так рада видеть тебя!

– Я не мог приехать, когда узнал… Я умолял короля отпустить меня, но он и слушать не стал.

– Тебе нет нужды оправдываться.

И вдруг глаза ее наполнились слезами. Она шагнула вперед и уронила голову на его грудь. Руки Иэна потянулись, чтобы обнять ее, но тут же опустились. Он боялся прилива еще одной волны горя в самом себе. Элинор глубоко вздохнула и, отступив, посмотрела ему в глаза.

– Как хорошо, что ты здесь, – сказала она чуть дрожащим голосом. – Как долго ты пробудешь?

– Я не знаю, – медленно ответил он, будто подбирая слова и стараясь не смотреть на нее. – Это зависит от…

– Ну хотя бы ночь, – не дослушав, воскликнула Элинор.

– Да, конечно, но…

– Никаких «но»! Ох, Иэн, ты выглядишь таким уставшим!

– Наше судно сбилось с пути. Я намеревался высадиться в Роузлинде, но нас отнесло к Дувру. По дороге на нас трижды нападали. Я не мог поверить в это. Даже в худшие времена при Лонгкемпе ничего подобного не случалось. Я мчался всю ночь. Я должен был…

– У тебя плохие новости? – спросила Элинор, но не дала ему времени ответить. – Не говори мне сейчас. – Быстро спросила с дрожью в голосе: – Ты ел?

Он кивнул.

– Тогда позволь мне разоружить тебя и помыть.

– Но мои оруженосцы остались в отряде, – возразил он. – Я поехал вперед.

На это Элинор засмеялась более искренне:

– Я еще не такая уж немощная старуха, чтобы не суметь поднять кольчугу. Идем!

Она повела его в боковую комнату, из которой только что появилась.