Инквизитор помнила об этом, когда вошла в так называемую «гостиницу». Обычно в такое время суток в подобных заведениях тихо, как в могиле. Но дверь отворилась — и Вуалюмье показалось, что она попала на вечеринку, когда веселье достигло апогея и понемногу идет на спад. Гремела музыка, раздавались крики и смех — грубый мужской смех, который напомнил ей о бараках Окраины Неба. Несколько выпивох уже сошли с дистанции и сидели, нависая над своими кружками, точно ученики, которые пытаются помешать соседу списать контрольную. Воздух спекся от химикалий и резал глаза. Вуалюмье стиснула зубы, наморщила нос и вполголоса выругалась. Ну и местечко! И угораздило же Четвертую устроиться в этой дыре! Инквизитор вспомнила, как впервые встретила ее. Это произошло в баре на одной из каруселей, что на орбите Йеллоустоуна. Более поганой забегаловки Вуалюмье в жизни не видела. Четвертая обладала множеством талантов, но выбор приличных мест для встречи не входил в их число.

К счастью, когда Инквизитор вошла, никто не обратил на нее внимания. Она обогнула пару тел, пребывающих в полукоматозном состоянии, и приблизилась к так называемому бару — пролому в стене, облицованному по краям кирпичом. Мрачного вида женщина, восседавшая за стойкой, раздавала стаканы со спиртным, точно тюремную пайку, швыряла на прилавок сдачу и опустошала бутылки — и все это с таким видом, будто опаздывала к отлету.

— Кофе, пожалуйста, — сказала Вуалюмье.

— Нет кофе.

— Тогда какой-нибудь сраный эквивалент кофе.

— Что за выражения?

— Я выражаюсь как хочу, особенно когда не могу получить кофе, — Вуалюмье наклонилась над пластиковой стойкой. — Вы можете сварить одну чашку кофе, правда? Полагаю, вас пока не просят подать сюда черную дыру на блюдечке.

— Вы что, из правительства?

— Нет, просто хочу кофе. И еще я не в духе — слегка не в духе. Как вы понимаете, сейчас утро, а по утрам я всегда не в духе.

Чья-то рука опустилась на плечо Инквизитора. Вуалюмье резко обернулась, пальцы сами сомкнулись на рукоятке бозонного пистолета.

— Опять нарываешься, Ана? — спросила женщина у нее из-за спины.

Инквизитор заморгала. Она представляла себе этот момент много раз с тех пор, как покинула Кювье, но это было слишком неожиданно — прямо как в какой-то мелодраме. Тем временем Триумвир Илиа Вольева, она же Оперативный Четвертый, кивнула женщине за стойкой:

— Это моя подруга. Она хочет кофе. Я полагаю, ты сваришь ей чашку.

Барменша покосилась на нее, что-то буркнула и скрылась из виду. Через некоторое время она вернулась с кружкой, содержимое которой выглядело так, будто его только что откачали из оси главного подшипника наземного грузовика.

— Держи, Ана, — проговорила Вольева. — Примерно то, что мы хотели.

Инквизитор взяла кружку, ее рука чуть заметно дрожала.

— Не стоит так меня называть, — прошептала она.

Вольева уже вела ее к столику.

— Как?

— Ана.

— Но это же твое имя.

— Нет, больше не… Не здесь.