Ксавьеру Лю, которому пришлось работать в одиночку — его команда приматов присоединилась к забастовке — никогда не доводилось обслуживать именно это судно. Однако он не в первый раз имел дело со звездолетами такого типа — небольшими полуавтоматическими грузовозами, которые были разработаны специально для обслуживания анклавов Ржавого Обода. Его корпус представлял собой раму-скелет, на которую крепилось множество контейнеров — ни дать ни взять рождественская елка с подарками. Грузовоз курсировал между цилиндром Свифт-Августина и каруселью, принадлежащей Дому Коррекции — теневой фирме, которая специализировалась на косметической хирургии деликатного свойства — а именно, на устранении изменений, внесенных оперативным путем.

Грузовоз перевозил пассажиров. Каждый располагался в отдельном «стручке» — контейнере, оборудованном в соответствии с личными требованиями. Обнаружив в навигационной системе технические неполадки, которые требовали немедленного устранения, корабль направил на ближайшие «карусели» запрос с просьбой о ремонте с постановкой в док. Фирма Ксавьера Лю предложила приемлемую цену, и грузовоз прибыл к Нью-Копенгагену. Лю лично проследил за тем, как робот-тягач устанавливал судно в доке. Сейчас он карабкался по раме. Магнитные накладки на ладонях и подошвах ботинок со звоном прилипали к ледяному металлу. Скафандр был увешан инструментами разной степени сложности, на левом рукаве крепился электронный комм последней модели. Время от времени Ксавьер вытягивал несколько проводков и подсоединял их к порталам контрольной сети ходовой части грузовоза, сопровождая каждую попытку крепким ругательством.

Устранить неполадку навигационной системы, какой бы она ни была, ничего не стоит. Главное — ее обнаружить. И тогда остается только ввести переустановочные компоненты, которые записаны на накопителе. Как правило, для обезьян это дело пары минут. Однако на этот раз назревала серьезная проблема: вот уже почти час, как Ксавьер ползал по этому чертову кораблю, но причина неполадки по-прежнему оставалась загадкой.

Ситуация усугублялась тем, что по условиям договора он гарантировал отправку судна в течение шести часов. Первый из этих шести часов уже истек — отсчет времени начинался до постановки звездолета в док. Пяти часов обычно хватало, но у Ксавьера уже появилось мерзкое подозрение, что на этот раз его фирме придется выплачивать неустойку.

— Ты, ублюдок хренов… — пробормотал он, протискиваясь мимо одного из контейнеров. — Дай мне хоть какую-нибудь сраную подсказку…

— Удалось ли вам найти неполадку? — загремел в наушниках голос субличности корабля. — Возможность продолжения миссии внушает серьезное беспокойство.

— Нет. Заткнись. Мне надо подумать.

— Повторяю. Возможность продолжения миссии…

— Заткнись, мать твою в черную дыру!

В переднем конце «стручка» виднелся просвет. До сих пор Ксавьер не удостаивал своим вниманием пассажиров грузовоза, но сейчас увидел нечто совершенно неожиданное. То, что находилось внутри, напоминало крылатую лошадь — правда, у лошадей, даже крылатых, не бывает человеческих лиц, да еще женских. На миг их глаза встретились, и Ксавьер поспешно отвернулся.

Он подключился к другому порту. Может, хоть на этот раз получится найти какую-нибудь зацепку? Может быть, на самом деле навигационная система в полном порядке, просто глючит диагностическая «паутина»? Как у того грузовоза, что прибыл на автопилоте с Отеля Амнезии? Ксавьер покосился в нижний правый угол дисплея, который проецировался на лицевой щиток гермошлема.