Насчет предчувствий она была совершенно права, но что я могла ей сказать? Что случилось с Павлом, я знала, но вот куда делась его машина? Если ее нет возле его дома и возле моего, то где она может быть? Теперь еще и Пашкина машина пропала, что ж, будем искать обе...

— Ольга Павловна, у него есть гараж? Или какое-то место, где он чинит машину?

— Есть, — прошелестела старуха, — это возле станции Девяткино, там такой большой гаражный массив. Он владеет гаражом вместе с приятелем, и ключ они оставляют у сторожа. Аня, ты съезди туда и еще позвони всем знакомым, я вот не могу.

— Обязательно, Ольга Павловна, я еще зайду.

Я выгрузила яблоки и конфеты и поскорее удалилась, чувствуя себя последней сволочью.

Значит, гараж, думала я на бегу, довольно близко от города, там вполне можно спрятать пикапчик. Но ехать от больницы до станции Девяткино на общественном транспорте выше моих сил.

В квартире Вадима меня ждал сам хозяин, страшно взволнованный, куда это я делась. Он выкроил время, чтобы навестить меня, и принес кучу всяких продуктов. Я тут же устыдилась своего эгоизма — ведь человек после выполненной тяжелой операции вправе рассчитывать на приличный обед. Со мной ему явно не повезло, готовить-то я умею, но уж очень не люблю этого делать.

За едой я прикидывала, как бы половчее рассказать Вадиму про гараж, не вмешивая сюда Пашу и его маму. И придумала, будто бы мне позвонила секретарша Ленка и сказала, что она случайно подслушала про машину, и назывался вроде гараж в Девяткино.

Я бы на месте Вадима не поверила ни единому моему слову, он тоже глядел с сомнением, но тем не менее согласился отвезти меня в Девяткино прямо сейчас.

В машине мы молчали, потому что Вадим очень внимательно следил за дорогой. Я же удивлялась, с чего это черт дернул меня за язык соврать насчет гаража. И еще мне казалось, что Вадим наверняка догадался, что в это дело замешан Павел. Я-то знала, что Павел больше ничем не может никому повредить, но не хотела говорить про это Вадиму. Учитывая наше общение в его машине, вряд ли он поверил бы, что это не я убила Пашку.

В салоне машины потянуло холодком недоверия, и никакая Татьяна Петровна помочь не могла.

Простояв минут пятнадцать в группе машин возле перекрытого шлагбаумом железнодорожного переезда, мы перебрались через железную дорогу и поехали в направлении станции Девяткино. По левую руку промелькнула красивая церковь. Я вспомнила, как мы с Павлом ездили минувшей зимой на дачу к его приятелю в Токсово кататься на лыжах. Тогда мы проезжали по этому шоссе, и километра через три после церкви Пашка показал на боковую дорогу и пояснил:

— А здесь я гараж снимаю.

Тогда я не придала этому значения, но сейчас разговор вспомнился, и я попросила Вадима:

— Сверни налево, вот по этой дороге.

Мы проехали еще около полутора километров, и впереди показался длинный ряд бетонных гаражей. Подъезд к этим гаражам перекрывал красно-белый полосатый шлагбаум, возле него притулилась будочка с большим окном. За этим окном, как рыба в аквариуме, скучал красномордый дядька пенсионного возраста.

Вадим остановил машину перед шлагбаумом, я вышла и постучала в окно.

Сторож сидел у покрытого клетчатой клеенкой стола, на котором кипел допотопный электрический чайник и красовалась на тарелке скумбрия холодного копчения. Еще на столе я заметила початую поллитровку водки «Лапландия». Короче, пенсионер радовался жизни по полной программе и на мой стук прореагировал весьма недовольно.

— Чего надо? — спросил он, приоткрыв небольшую форточку, специально приспособленную для общения с клиентами.

— Мне бы ключик от сто семнадцатого бокса, — сказала я несвойственным мне заискивающим тоном, — Паша его у вас оставляет, я знаю...

— Паша? — недоверчиво переспросил красномордый пенсионер.