* * *

Два дня спустя она позвонила снова. За эти два дня он дважды побывал в ее музее на Лонг-Айленде – в своем астральном виде. Он реял по комнате, незримый для нее, и наблюдал. Он побывал бы там еще не раз и задержался бы подольше, но это доставляло ему слишком большое удовольствие.

– Это Эйлин, – сказала она. – Они хотят посвятить меня.

Была половина четвертого. Каролина отправилась в Берлиц на занятия по японскому языку. В последнее время он видел ее не слишком часто.

– Ты все-таки вернулась туда.

– Я не могла иначе. Мы уже зашли слишком далеко.

– И когда же?

– Сегодня вечером. Мне велено подойти к одиннадцати. К той старой церкви в Джокертауне.

– Можно мне с тобой встретиться?

– Наверное. Я могу прийти, если хочешь.

– Пожалуйста. Только поскорее.

Фортунато сел у окна и смотрел в него, пока не показалась ее машина. Он открыл входную дверь и вышел встречать Эйлин на площадку. Женщина вошла в квартиру первой и обернулась. Фортунато не знал, чего от нее ожидать. Он закрыл дверь, и она протянула к нему обе руки. Он обнял ее, поцеловал – снова и снова. Нежные руки обвились вокруг его шеи и сцепились в замок.

– Я хочу тебя, – сказал он.

– И я тебя.

– Пойдем в спальню.

– Мне очень этого хочется. Но я не могу. Это… дурацкая затея. Я долго об этом думала. Я не могу вот так просто запрыгнуть к тебе в постель и проделывать всякие замысловатые тантрические штучки. Это не то, чего я хочу. Господи, да ты ведь даже кончить не можешь!

Он погрузил пальцы в ее волосы.

– Ну ладно. – Он еще какое-то время прижимал ее к себе, потом отпустил. – Что-нибудь выпить?

– Чашку кофе, если можно.

Он поставил чайник на плиту, бросил в кофемолку пригоршню кофейных зерен и принялся их молоть, глядя на нее поверх барной стойки.

– Никак не пойму, почему я ничего не могу выудить из сознания этих людей.

– Ты не считаешь, что я все выдумываю?

– Я почувствовал бы, если бы ты меня обманывала. Эйлин тряхнула головой.

– С тобой не соскучишься.

– Есть вещи поважнее надуманных условностей.

Вода вскипела. Фортунато приготовил кофе и разлил его по чашкам.

– Если они – такая серьезная организация, как ты считаешь, то они просто обязаны иметь среди своих членов тузов. Таких, которые могут устанавливать блоки – блоки против других людей, обладающих ментальными силами.

– Надо полагать.

Она отпила из своей чашки.

– Сегодня днем я встречалась с Бэлзамом. Мы все собрались в книжной лавке.

– Как он выглядит?

– Довольно приятный. Похож на банкира или кого-то в этом роде. Костюм-тройка, очки. Но загорелый, как будто по выходным регулярно играет в теннис.

– И что он сказал?

– Они наконец-то произнесли вслух слово «масон». Такое впечатление, что это была последняя проверка – не насторожусь ли я. Потом Бэлзам преподал мне урок истории. О том, что шотландские и Йоркские масоны были всего лишь ветвью спекулятивных масонов и что они ведут свою историю лишь с восемнадцатого столетия.

Фортунато кивнул.

– Это действительно так.

– Потом он принялся рассказывать о Соломоне, о том, что архитектор его храма на самом деле был египтянином. Что масонство пошло от Соломона, а все прочие обряды давно утратили свое исконное значение.