– Ты прав. Что-то не так.

Каллум и Париса переглянулись.

– Со слепком что-то не так, – уточнил Каллум, употребив не совсем точный термин для обозначения разума дома, но и Париса не придумала бы описания лучше. В сознание поместья кто-то грубо вломился, ввел ему нечто инородное, типа наркотика. Выхлоп напоминал их собственный, когда они еще два года назад вшестером вызывали различные космические феномены, доказывая свое право быть тут, однако объем показался… крупнее. Подобное колдовство нестабильно, опасно, как перегрузка в сети. – Узнаешь? Магию охранных чар?

Да. Так и есть. Париса ее хорошо знала. Даже очень близко.

Пугающе близко.

– Я это почувствовал, – произнес Каллум, и у Парисы по рукам побежали мурашки. Он не сводил с нее настороженного взгляда. – Ничего не хочешь мне сказать?

Нет… Хотя ладно, а то будет нечестно. Умерев, она заберет это знание с собой в могилу. Выйдет по меньшей мере… проблематично.

– Если можешь повлиять на Далтона, обязательно попытайся, – сказала она. – На этот раз все будет иначе. Труднее.

– Значит, вы с ним нехорошо расстались? – усмехнувшись, спросил Каллум. – Как грустно.

Смысла объяснять не было. Париса стала поглаживать чары, пока те не замурчали.

– Да, – ответила она и шагнула за барьер.

Ей сразу стало ясно, что чего-то не хватает. Пол дрожал у нее под ногами, но при этом не ощущалось чего-то зловещего. Не возникло чувство, преследовавшее ее весь прошлый год, будто стены дома тянут из нее силы, будто мозг архивов наблюдает за ней… Оно испарилось, сменившись каким-то басовитым гудением, похожим на близкий гром: тучи сгущаются, где-то дробно рокочет, и кажется, что-то вот-вот обрушится.

Париса приложила ладонь к порогу входной двери.

– Что-то не так, – повторила она, на этот раз уверенней. Она почуяла присутствие знакомого лоскутного разума. Вспомнила, за что ей рано или поздно пришлось бы ответить. – В читальном зале.

Каллум остановился.

– Ты уверена, что в читальном зале? В доме полно народу. – Он озадаченно нахмурился. В принципе, он был прав, но то, что угроз множество, не делает их равными по величине. Париса точно знала, кто тут проблема.

А еще она знала, что виновата сама.

– Не делай так. Морщинки будут. – Она быстрым шагом направилась в читальный зал, и Каллум пошел за ней.

– Ты что, не слышала? Тут еще минимум один человек в… О, – осекся он, уловив, должно быть, ту же болезненную нестабильность, волны которой накатывали со стороны архивов. – Верно, это более срочно. Согласен.

Еще на подступах к залу Париса заметила знакомый мерцающий свет анимации. Уже из коридора было видно, что там, где обычно царил полумрак, все светится и живет. Трубу пневматической почты выворотили из стены, столы лежали опрокинутые, из разорванных проводов под ними били искры.

– Прося повлиять на него, ты имела в виду угомонить? – пробормотал Каллум.

Она открыла дверь шире и ахнула при виде знакомого силуэта.

– Далтон.

Далтон резко, лихорадочно обернулся. Что-то вспыхнуло с треском.

– Париса, – бросил он и направился к ней с таким видом, будто она опоздала на встречу. – Мне кое-что нужно от библиотеки.

У него в голове варилось нечто неопределенное.

– И что же?

– Вот он в курсе. – Далтон кивнул в сторону Каллума. – Спроси. Я знаю, оно здесь! – прокричал он в направлении архивов. – Я знаю, это у вас есть!

– Далтон. – Париса решила не тратить время, не стала упрекать его за то, что он устроил. – Что тебе нужно от архивов?

– Она убила его, она его, сука, убила.