– Я сказал что – то не то? – испуганно спросил Чудовище, и улыбка сползла с его лица.

– Нам не всегда удается вежливая светская беседа, не правда ли? – усмехнулась Белль.

– Это точно, – кивнул Чудовище. – Я совсем не умею поддерживать разговор. И быть идеальным другом у меня тоже не получается. Да и просто другом тоже…

Белль вспомнила своих «идеальных» друзей из Страны Грез: графиню и ее элегантных гостей, профессора Труфаторе, Анри.

– У меня тоже, – призналась она. – Может быть, ты не идеальный друг. Но ты настоящий. И я рада, что ты есть.

Чудовище улыбнулся и сжал ладони Белль.

– Ну что, продолжаем учиться? Дашь мне еще один шанс?

Белль улыбнулась.

И решила, что это хорошая идея.

ЭПИЛОГ

Под дуплистой старой ивой, возле торопливого журчащего ручья, две сестры, Любовь и Смерть, коротали время за своей вечной игрой.

Хозяйкой ивы была Любовь, поэтому каждый, кто когда либо отдыхал под зеленым пологом ее ветвей, обретал покой и умиротворение, каким бы изнуряющим и безнадежным ни был его путь.

Любовь и Смерть сидели в плетеных креслах. Огромный мухомор служил им столом. Над их головами, разгоняя темноту ночи, плясали светлячки.

В этот раз шахматная доска была сделана из обсидиана и слоновой кости, а фигурки выточены в виде насекомых.

– Твой ход, – сказала Смерть, барабаня пальцами по ручке кресла.

– Знаю, – ответила Любовь.

– Всю ночь так просидим?

– Ты не можешь понукать любовью.

Через мгновение ее королева – черный богомол – сожрала одну из пешек Смерти, толстую желтоватую гусеницу.

– Как твоя поездка в Венецию? – спросила Любовь, пока Смерть склонилась над доской.

– Весьма продуктивно, – ответила та. – Могу с радостью сообщить, что вспышка эпидемии была достаточно сильной. Десять тысяч смертей в неделю – мой личный рекорд. Я привезла тебе кое – какие сладости.

Любовь улыбнулась.

– А ты привезла мне три миллиона луидоров?

– Нет. Почему я должна была это сделать? Ты не выиграла пари.

– Но я близка в этому.

Смерть нахмурилась. Она подтолкнула своего коня – кузнечика, и тот снес голову ночной бабочке – черной ладье.

– Я всегда выигрываю, – уверенно сказала Любовь.

Смерть откинулась на спинку кресла и посмотрела на сестру.

– Тебе кто – нибудь говорил, что хвастать неприлично?

– Чудовище учится проявлять заботу о других, – продолжила Любовь. – Он сожалеет о своем прошлом поведении. Он учится любить, а Белль ему помогает. И за нее он отдаст жизнь.

– Правда? Это я могу устроить!

Любовь проигнорировала язвительную остроту.

– Чудовище полюбит и будет любим до того, как последний лепесток упадет с волшебной розы. Просто жди и наблюдай.

Смерть покачала головой.

– Снова ты не в состоянии задать более серьезный вопрос: а Белль сможет полюбить Чудовище?

– Непременно. Они уже стали друзьями. Это первый шаг.

– Я бы на твоем месте не была так уверена. История не окончена. Многое еще может пойти наперекосяк. А уж когда в истории замешаны людские сердца, так непременно и случится.

– И все же я надеюсь на лучшее.

– Дураки всегда надеются. – Смерть кивнула на доску: – Твой ход.

Любовь сосредоточилась на игре, и в ее глазах засветилась решимость. Прищурившись, Смерть выпрямилась в кресле. Атаки и ответные выпады, ловушки и окружения, отвлекающие маневры и взаимные уколы следовали друг за другом.

Так текли часы – под покровом темноты и в розовых лучах рассвета, при ярком дневном свете и сгущающихся сумерках.