В один из дней 1937 года на загородную виллу Г.И. Бокия пришли сотрудники партийной разведки во главе с А.Е. Головановым (а не чекисты, как написали бы в данном случае советские историки) и объявили, что в соответствии с распоряжением Генсека партии ему следует незамедлительно явиться с ними в Кремль. Бокий не сомневался, что это арест и что охрана у его особняка заменена. Однако, не потеряв самообладания, Глеб Иванович в запале бросил Голованову: «Что мне Сталин! Меня на эту должность назначил Ленин!» Но его игра была проиграна; Голованов приказал подчиненным связать Бокия, и в таком виде тот был доставлен вскоре в один из монастырей сталинской партийной разведки. Одновременно группа сотрудников партийной разведки во главе с X. произвела аресты охраны зданий и лабораторий Спецотдела; вся важнейшая научная и иная документация была извлечена, часть сотрудников уничтожена, тогда как другая часть сотрудников и ученых Спецотдела стала работать на Секретариат товарища Сталина (т. е. иными словами, — на партийную разведку), ибо иным выходом из ситуации для них была только смерть. С этого момента Иосиф Виссарионович Сталин оказался вне досягаемости своих противников! Что дало ему возможность провести уничтожение соратников Ленина и всех неугодных ему чиновников.

Так Надежда Крупская наточила косу смерти, выкосившую многих давно презираемых ею; ядовитая Минога поставила цель: ВОЗМЕЗДИЕ; и через это возмездие она сделала то, что не смог сделать оболваненный преступниками народ.

Да, Надежда Константиновна, в конце концов, обыграла всесильного Бокия. Как обыграла Семашко, и многих других, — даже тех, кого не удалось репрессировать в 30-е годы XX в. Даже тех, кто выбился в «выдающиеся деятели прогрессивного человечества», чьими именами в СССР назовут города и улицы, кто станет главными героями советской эпохи. Она обыграла хотя бы потому, что осталась для потомков в тени, и словно бы непричастной (причастной по минимуму) ко всем делам, совершенным этими советскими деятелями. К примеру, еще старая большевичка «A.M. Коллонтай писала, что Надежда Константиновна, в ее неизменном стремлении быть всегда в тени, в то же время «все видит, слышит, наблюдает»…» («Биография», с. 162).

Во время встречи с Марией Александровной та попросила Надежду Константиновну, чтобы нигде не упоминалось о том, что ее муж, профессор Сеченов возлагал большие надежды на научные изыскания доктора медицины Антона Павловича Чехова, с которым он не единожды встречался, выйдя в отставку в 1901 году и проводя большую часть времени в Ялте. Хотела ли она тем самым уберечь его разработки от посягательств жаждущих заполучить их, и тем самым сберечь эти бесценные бумаги? Но, так или иначе имя А.П. Чехова стало принадлежать только русской литературе; его отношение к медицине осталось косвенным, незначительным. Хотя, к сожалению, никто не смог помешать тому, что практически ВСЕ уникальные научные разработки Антона Павловича Чехова (и Сеченова, и многих-многих других русских ученых) все-таки попали в партийную разведку, — самую закрытую, самую таинственную и самую зловещую организацию, о существовании которой до сих пор стараются не упоминать… чтобы затем попасть по назначению: в Орден!

А в Спецотделе Бокия многие научные изыскания в_об-ласти высшей социологии, генной инженерии, антропологии, резонансной терапии, в области других не менее важных направлений отныне применялись ПРОТИВ человека и его божественной природы. При этом русские люди (и иные бывшие подданные Российской Империи) подвергались (с помощью звуковых волн, всеобщей вакцинации и т. д. и т. п.) спецобработке для погашения самостоятельных мыслительных процессов, уничтожения здоровой физиологии, разрушения генной памяти.

Для ускорения долгого процесса дегенерации было задействовано все: от идеологии до медицины. Сама медицинская система, разработанная и запущенная после 1917 г.