|
— О, ты еще поймешь, что это Бог — тот, кто ебет. Повисла пауза, лишь слышались металлические звяканья военных приготовлений между деревьев и утреннее пение птиц. Старик вздохнул и потер переносицу. — Ты говоришь непреклонно. Сафин повторил слова Лорсена: — Человек принципов должен делать непростой выбор, и страдать от последствий. — А если я согласен с этим, что дальше? Будет ли твоя совесть и дальше продолжать колоть нас в жопы на всем пути через Близкую Страну и обратно? Поскольку определенно это может стать утомительным. Совесть может быть мучительной, но и триппер тоже. Взрослый человек должен терпеть свои несчастья про себя, и не позволять им доставлять неудобства друзьям и коллегам. — Совесть и триппер вряд ли равнозначны, — раздраженно сказал Лорсен. — В самом деле, — многозначительно сказал Коска. — Триппер редко смертелен. Лицо инквизитора побагровело даже больше обычного. — Правильно я понимаю, что вы рассматриваете данную глупость? — Правильно, рассматриваю. В конце концов, город окружен, никто не убежит. Возможно это сможет сделать наши жизни чуть легче. Что думаешь, Темпл? Темпл моргнул. — Я? — Я смотрю на тебя, и использую твое имя. — Да, но… я? — Была серьезная причина, по которой он перестал делать трудный выбор. Он всегда выбирал неверно. Тридцать лет нищеты и страха среди несчастий, с финалом в этом месте, были достаточным доказательством. Он смотрел на Сафина, Коску, Лорсена и назад. Где большая выгода? Где меньше опасности? Кто был на самом деле… прав? Было чертовски сложно выбрать легкий путь из этого клубка. — Ну… Коска надул щеки. — Человек совести и человек сомнений. Боже помоги нам. У вас есть час. — Я должен выразить протест! — гавкнул Лорсен. — Если вы должны, значит вы должны, но боюсь, я не смогу вас услышать за всем этим шумом. — Каким шумом? Коска воткнул пальцы в уши. — Бла — ла — ла — ла — ла — ла — ла — ла…! Он продолжал, пока Темпл спешил прочь через возвышающиеся деревья за Сафином, их сапоги хрустели по упавшим веткам, сгнившим шишкам, почерневшим сосновым иголкам, звуки людей стихали, оставляя только шуршание веток наверху, щебет и пение птиц. — Ты спятил? — прошептал Темпл, стараясь не отстать. — Я в своем уме. — Что ты будешь делать? — Поговорю с ними. — С кем? — С кем угодно, кто послушает. — Разговорами мир не исправишь! — Что тогда использовать? Огонь и меч? Контракты? Они прошли последнюю группу озадаченных часовых, Берми вопросительно посмотрел и Темпл ответил лишь беспомощным пожатием плеч, затем они вышли на открытое пространство, солнечный свет неожиданно осветил их лица. |
