|
— Всех нужно проверить. — Конечно, — Коска выпятил челюсть и задумчиво почесал шею, где появилось бледное пятнышко розовой сыпи. — И все трофеи должны быть заявлены, оценены, и должным образом отмечены, чтобы быть поделенными согласно Правилу Четвертей. Вопросы? — Сколько людей Инквизитор Лорсен будет пытать сегодня? — звенящим тоном вопросил Сафин. Темпл уставился на него с открытым ртом, и он был не один. Коска продолжил чесаться. — Я имел в виду вопросы, связанные с тактикой… — Столько, сколько будет необходимо, — остановил его Инквизитор. — Думаете, я тут развлекаюсь? Мир — мрачное место. Место полуправды. Полу-заблуждений и полу-истин. И все же здесь есть вещи, за которые стоит сражаться, и к ним надо стремиться со всей нашей энергией и приверженностью. Полумерами ничего не достичь. — Что если там нет повстанцев? — Сафин стряхнул яростный рывок Темпла со своего рукава. — Что если вы ошибётесь? — Иногда я ошибусь, — просто сказал Лорсен. — Мужество заключается в том, чтобы выдержать цену. У всех есть сожаления, но не все могут позволить себе быть ими искалеченными. Иногда приходится совершать мелкие преступления, чтобы избежать крупных. Иногда меньшее зло это большее добро. Человек принципов должен делать непростой выбор, и страдать от последствий. Или можешь сидеть и плакать, как все несправедливо. — Мне помогает, — сказал Темпл с фальшивым смешком. — Мне не поможет. — У Сафина было странное выражение, словно он смотрел через собрание на что-то вдали, и Темпл ощутил дурное предчувствие. Даже еще дурнее, чем обычно. — Генерал Коска, я хочу направиться в Аверсток. — Как и все мы! Разве ты не слышал мою речь? — Перед атакой. — Зачем? — Вопросил Лорсен. — Поговорить с горожанами, — сказал Сафин. — Дать им шанс сдать всех повстанцев. Темпл содрогнулся. Боже, это звучало нелепо. Благородно, праведно, мужественно и нелепо. — Чтобы они могли избежать участи Сквердила… Коска отклонился назад. — Я думал, мы в высшей степени хорошо себя вели в Сквердиле. Компания котят не могла быть мягче! Разве вы бы так не сказали, Сворбрек? Писатель поправил очки, и, запинаясь, произнес: — Поразительная сдержанность. — Это бедный город. — Сафин указал на деревья едва трясущимся пальцем. — У них нет ничего ценного. Димбик, хмурясь, тер ногтем пятно на перевязи. — Не узнаешь, пока не посмотришь. — Просто дайте мне шанс. Умоляю вас. — Сафин сложил руки и посмотрел Коске в глаза. — Молю. — Молитва это самонадеянность, — нараспев произнес Джубаир. — Надежда человека изменить волю Бога. Но план Бога установлен, и Его слова уже сказаны. — Тогда ебал я Его в рот! — отрезал Сафин. Джубаир кротко поднял одну бровь. — О, ты еще поймешь, что это Бог — тот, кто ебет. |
