|
Не смеялись об этом после, когда притащили еще малышей с широко раскрытыми глазами. Блэкпоинт[14] всегда смеялся, однобоким смехом, поскольку у него не было двух зубов спереди. Будто он никогда не слышал шутки смешнее, чем убийство. Сначала Ро пыталась угадать, где они находятся. Возможно, даже оставить знаки тем, кто за ними следует. Но леса и поля сменились поросшей кустарником пустотой, в которой куст единственным ориентиром. Они направлялись на запад, это она поняла, но больше ничего. Ей нужно было думать о Пите, и о других детях, и она старалась изо всех сил, чтобы они были сытые, чистые и тихие. Дети были разные, ни одного старше десяти. Двадцать один, пока тот мальчик по имени Кейр не попытался сбежать, и Блэкпоинт не вернулся после погони за ним весь в крови. Так их стало двадцать, и больше сбежать никто не пытался. Была женщина, которую они звали Би[15], она была ничего, даже несмотря на шрамы от сифилиса на руках. Она иногда обнимала детей. Не Ро, поскольку ее не нужно было обнимать, и не Пита, потому что у него для этого была Ро. Но некоторым младшим это было нужно, и она шептала им, чтобы успокоить, когда они плакали, потому что до усрачки боялась Кантлисса. Он бил ее время от времени, и после этого, вытирая кровь с носа, она выдумывала оправдания для него. Она говорила, какая трудная у него была жизнь, что от него отрекались его люди, что его били как дитя и все такое. По мнению Ро, от такого бить других не захочешь, но она догадывалась, что у всех есть свои оправдания. Пусть даже и невнятные. Как по Ро, так в Кантлиссе не было ни черта стоящего. Он скакал впереди в его модно сшитой одежде, будто он был каким-то большим человеком с важными делами, а не похитителем детей, убийцей и худшим из худших, который, чтобы выглядеть особенно, собирал вокруг себя даже худшие отбросы в качестве фона. По ночам он разводил огромный костер, потому что любил смотреть, как что-то горит, напивался, и, напившись, горько кривил рот и жаловался. О том, какая жизнь несправедливая, и как банкир лишил его наследства, и как ничто никогда не идет так, как он хочет. Они остановились на день перед широкой рекой, и Ро спросила его: — Куда вы нас везете? И он просто ответил: — Вверх по течению. Лодку отвязали от берега, и они поплыли вверх по течению. Несколько жилистых мужчин отталкивались шестами и гребли, пока равнина проносилась мимо, и плыли, плыли на север, туда, где в тумане виднелись три голубых пика на фоне неба. Ро думала, что будет милостью не скакать больше на лошадях, но теперь все, что они могли делать, это сидеть. Сидеть под навесом и смотреть на воду, на то, как проносится земля, унося их старые жизни все дальше и дальше; лица тех, кого они знали, все сложнее вызвать в памяти, пока прошлое не станет ощущаться как сон, а будущее как неведомый кошмар. Блэкпоинт слезал — сейчас и снова — вместе со своим луком, еще пара других вместе с ним, и они вернутся позже, с мясом, которое подстрелят. Остальное время он сидел и курил, и смотрел за детьми, и скалился часами напролет. Когда Ро увидела отсутствующие зубы в этой ухмылке, она подумала, что это он застрелил Галли, и оставил его, утыканного стрелами, качаться на дереве. Когда она об этом подумала, она захотела плакать, но она знала, что нельзя, потому что она была старшей, и младшие смотрят на нее, и она собиралась быть сильной. Она полагала, что если не заплачет, то это ее способ победить. Маленькая победа, но Шай всегда говорила, что выигрыш есть выигрыш. Через несколько дней на лодке они увидели, как что-то горело вдалеке, столбы дыма струились вверх и опадали в этой безбрежности высоты, и черные точки птиц кружились и кружились. |
