|
Союз придет, и принесет с собой закон. — Закон не кажется такой уж плохой штукой, — солгала Шай. — Может и нет. Но налоги следуют за законом, как повозка за ослом. — Не могу сказать, что я в восторге от налогов. — Просто хитрый способ грабежа, не так ли? Пусть лучше меня честно ограбят с маской и кинжалом, чем несколько бледных ублюдков с пером и бумагой. — Не знаю, — проворчала Шай. Ни один из тех, кого она ограбила, не выглядел слишком довольным, а некоторые были намного меньше довольны, чем трупы. Она отпустила монеты в сумку и туго затянула шнурок. — Как подсчеты? — спросил Клай, — Чего-то не хватает? — Не в этот раз. Но полагаю, я продолжу пересчитывать. Торговец ухмыльнулся. — Я и не ожидал иного. Она выбрала несколько нужных вещей — соль, уксус, немного сахара (его брали время от времени), кусок вяленого мяса, пол мешка гвоздей, что вызвало ожидаемую шутку от Клая, мол, она сама — пол мешка гвоздей, что вызвало ожидаемую шутку от нее, что она пригвоздит его яйца к его ноге, что вызвало ожидаемую шутку от Ламба, мол, яйца Клая такие маленькие, что в них и гвоздь не загнать. Все немного похихикали над мелкими шутками. Она почти согласилась купить новую рубашку для Пита, что было больше, чем они могли себе позволить, даже со скидкой, но Ламб похлопал ее по руке своей рукой в перчатке, и она купила иголки и нитки, чтобы сделать рубашку из старой ламбовой. Пожалуй, она могла бы сшить пять рубашек для Пита из одной рубашки Ламба — парень был тощий. Иголки были новые, Клай сказал, их штамповали на машине в Адуе, сотни за раз, и Шай улыбнулась, думая, что Галли сказал бы на это, тряся своей седой головой — иголки из машины, что будет дальше — пока Ро крутила бы их в своих ловких пальцах, хмурясь и размышляя, как их сделали. Шай помедлила перед спиртным, облизала губы — стекло блестело янтарем в темноте — затем заставив себя забыть; торговалась еще пуще с Клаем за цены, и наконец они закончили. — Никогда не возвращайся в эту лавку, психованная сука! — Крикнул ей торговец, пока она взбиралась на сиденье фургона рядом с Ламбом. — Черт возьми, ты почти разорила меня! — На следующий год? Он махнул толстой рукой, повернувшись к покупателям. — Ага, увидимся. Она потянулась, чтобы отпустить тормоз, и почти уткнулась в бороду Северянина, в которого Ламб раньше чуть не врезался. Он стоял прямо перед фургоном, брови кверху, словно пытался вспомнить что-то смутное, пальцы уткнулись в здоровый пояс для меча, рядом с простой рукояткой. Грубый тип, шрам от глаза через всю скудную бороду. Шай изобразила на лице милый вид и достала нож, повернув лезвием так, чтобы оно было скрыто за ее рукой. Лучше иметь сталь в руке и не нарваться на неприятности, чем нарваться на неприятности без стали в руке. Северянин сказал что-то на своем языке. Ламб ссутулился еще ниже на своем сидении, даже не повернувшись взглянуть. Северянин заговорил снова. Ламб проворчал что-то в ответ, затем дернул поводья и фургон покатился, покачивая Шай трясущимися колесами. Она поймала быстрый взгляд через плечо, когда они проехали немного по колее улицы. Северянин все еще стоял в их пыли, хмурясь на них. — Чего он хотел? — Ничего. Она убрала кинжал в ножны, положила ногу на перила и откинулась, надвинув шляпу так низко, чтобы заходящее солнце не светило в глаза. |
