Как здесь красиво, подумала она, глядя на рельсы и звезды.

Она услышала за спиной урчание мотора и резко обернулась, надеясь, что это полиция.

Но это был местный автобус первого маршрута.

Автобус проехал мимо и затормозил, и Анника отступила в сторону от остановки, давая понять шоферу, что не собирается ехать.

Но автобус все равно остановился в нескольких метрах впереди нее, задняя дверь открылась, и из нее вышел коренастый мужчина. Движения его были медлительны и тяжеловесны.

Анника присмотрелась к нему и шагнула навстречу.

— Ханс! — окликнула она его. — Ханс, привет, это я, Анника.

Ханс Блумберг, архивариус «Норландстиднинген», поднял глаза, и взгляды их встретились.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Анника.

— Я здесь живу, — ответил Ханс и радостно улыбнулся. — На Торсвэген.

С этими словами он ткнул пальцем через плечо в направлении жилого квартала с домами сороковых годов.

— Правда? — спросила Анника.

Автобус уехал, она сделала шаг вперед и заглянула Хансу в глаза, и в тот же миг в ее мозгу что-то щелкнуло: она вспомнила, где видела раньше изображение желтого дракона, и даже вспомнила, где именно оно висело. Тогда она подумала, что это детский рисунок — желтый динозавр, и находился он на доске объявлений в архиве «Норландстиднинген». Анника машинально отступила на пару шагов.

— Могу задать, собственно, тот же вопрос: что ты здесь делаешь? — сказал Ханс Блумберг.

Автобус исчез за гребнем холма. Мужчина подошел к Аннике вплотную, держа руки в карманах. Он стоял совсем близко, и в лунном свете глаза его казались совершенно прозрачными.

Анника нервно рассмеялась.

— Я здесь на работе, но, кажется, заблудилась, — сказала она. — Не скажешь, где находится Ференингсгатан?

— Ты стоишь на ней, — ответил архивариус. — У вас в Стокгольме все страдают топографической тупостью?

— Такой уж я родилась, — сказала она, не зная, что говорить дальше.

— С кем ты должна встретиться?

Анника пожала плечами.

— Я уже безнадежно опоздала, — сказала она.

— Но тогда тебе надо пойти погреться, — заявил он. — Позволь предложить тебе чашку чаю.

Она принялась лихорадочно искать предлог, чтобы отказаться, но Блумбергу не было никакого дела до ее колебаний. Он уверенно взял ее под руку и зашагал.

— Я живу в маленькой двушке в нижней части городка. Там не слишком роскошно, но что остается делать старику, если он уже не вписывается в общество потребления?

Она попыталась осторожно высвободить руку, но с равным успехом могла бы вырваться из слесарных тисков.

— Не так уж часто такому парню, как я, удается заполучить такую гостью, да еще из столицы.

Он приветливо улыбнулся, и она постаралась не отвечать на его улыбку.

— Интересно, кто ты? — поинтересовалась она. — Пантера, Тигр или Лев?

Он откровенно посмотрел на нее и не стал притворяться, что не понял вопроса, только крепче прижал Аннику к себе. Дома исчезли у них за спиной, они приблизились к щиту с запрещением движения транспорта. Анника повернула голову влево. Они проходили мимо линии электропередач и направлялись к леску.

— Ты живешь здесь, в лесу?

Он не ответил, и в следующий момент она как будто снова оказалась в туннеле, земля дрогнула у нее под ногами, она услышала чье-то частое трудное дыхание, потом поняла, что это дышит она сама, и почувствовала, что рот у нее полуоткрыт.