|
Он был в чистой белой рубахе и держал под мышкой очень опрятную курточку из лилового ратина. Лицо у этого юноши было такое белое, а глаза такие кроткие, что слегка романтическому воображению г-жи де Реналь представилось сперва, что это, быть может, молоденькая переодетая девушка, которая пришла просить о чем-нибудь господина мэра. Ей стало жалко бедняжку, стоявшую у подъезда и, по-видимому, не решавшуюся протянуть руку к звонку. Г-жа де Реналь направилась к ней, забыв на минуту о том огорчении, которое причиняла ей мысль о гувернере. Жюльен стоял лицом к входной двери и не видел, как она подошла. Он вздрогнул, услыхав над самым ухом ласковый голос: - Что вы хотите, дитя мое? Жюльен быстро обернулся и, потрясенный взглядом, полным участия, забыл на миг о своем смущении; он смотрел на нее, изумленный ее красотой, и вдруг забыл все на свете, забыл даже, зачем он пришел сюда. Г-жа де Реналь повторила свой вопрос. - Я пришел сюда потому, что я должен здесь быть воспитателем, сударыня, - наконец вымолвил он, весь вспыхнув от стыда за свои слезы и стараясь незаметно вытереть их. Госпожа де Реналь от удивления не могла выговорить ни слова; они стояли совсем рядом и глядели друг на друга Жюльену еще никогда в жизни не приходилось видеть такого нарядного существа, а еще удивительнее было то, что эта женщина с белоснежным лицом говорила с ним таким ласковым голосом. Г-жа де Реналь смотрела на крупные слезы, катившиеся сначала по этим ужасно бледным, а теперь вдруг ярко зардевшимся щекам крестьянского мальчика. И вдруг она расхохоталась безудержно и весело. Совсем как девчонка. Она смеялась над самой собой и просто опомниться не могла от счастья. Как! Так вот он каков, этот гувернер! А она-то представляла себе грязного неряху-попа, который будет орать на ее детей и сечь их розгами. - Как, сударь, - промолвила она, наконец, - вы знаете латынь? Это обращение "сударь" так удивило Жюльена, что он даже на минуту опешил. - Да, сударыня, - робко ответил он. Госпожа де Реналь была в таком восторге, что решилась сказать Жюльену: - А вы не будете очень бранить моих мальчиков? - Я? Бранить? - переспросил удивленный Жюльен - А почему? - Нет, право же, сударь, - добавила она после маленькой паузы, и в голосе ее звучало все больше и больше волнения, - вы будете добры к ним, вы мне это обещаете? Услышать снова, что его совершенно всерьез называет "сударем" такая нарядная дама, - это поистине превосходило все ожидания Жюльена; какие бы воздушные замки он ни строил себе в детстве, он всегда был уверен, что ни одна знатная дама не удостоит его разговором, пока на нем не будет красоваться роскошный военный мундир. |
