– Понравилась ты мне. Вчера в этой забегаловке – как арбалетным болтом навылет пробило… У тебя, конечно, яркая жизнь, но… Знаешь, может, попробуем выжить вместе в этом мире?

Ладонью правой руки он нервно мял левый кулак, а тот похрустывал, как плод дерева цзоу, грозя развалиться на фаланги.

– У меня своя комната в офицерской казарме. Не бог весть что, конечно, но по сравнению с другими – вполне… А через месячишко, если все будет нормально, может, свадебный обряд проведем… Если я тебе хоть немного нравлюсь, конечно… И вообще, у меня мечта есть. Торговцы про Кремль рассказывают, мол, надежная крепость с большим подземным городом. Сейчас возрождается она, силу набирает. И люди там живут правильные. К ним весты уже примкнули, и еще многие придут. Вот бы к ним с караваном перебраться. Говорят, наши маркитанты планируют отправиться в Кремль с товарами. Глядишь, и мы бы с ними…

«В Кремль, – мысленно усмехнулась она. – Нужны мы там больно… А с другой стороны – чем черт не шутит? Что ж мне тут, всю жизнь задницей вертеть?..»

Выдохнув свою тираду, он сидел, залившись румянцем до шеи и боясь поднять глаза. Хотя парень был старше ее года на два, но сейчас он больше походил на провинившегося подростка, ожидающего нагоняя.

Она улыбнулась. Не сверкающей улыбкой Летиции, а по-другому – задумчиво и нежно. Откуда-то пришла отчетливая картинка – она сидит рядом с ним, осторожно качая колыбель с двумя крохотными глазастыми свертками.

– Можно мне подумать? – тихо спросила она.

– Конечно, – облегченно улыбнулся он. – А долго ждать?

В воздухе повисла пауза.

– Долго, – наконец произнесла она. И подняла глаза. В них плескалась все та же нежная улыбка. – Я заканчиваю с восходом солнца.

– Ничего, я подожду.

– До утра? – удивилась она.

– Хоть всю жизнь!

Его глаза сияли. Он встал на колено и поцеловал ей руку.

– Спасибо, что согласилась подумать, – сказал он. – Знаешь, я не хочу смотреть, как ты здесь… работаешь. Я на улице подожду, ладно?

– Ладно, – улыбнулась она, вставая с дивана.

«Принц… Руки целует…»

Мысли полагалось быть ироничной, а она получилась неожиданно ласковой.

«И правда, что ли, влюбилась?»

Она взялась за ручку двери.

– Послушай!

Она обернулась.

– Я тогда был полным идиотом. Зачем-то номер своей казармы написал и номер комнаты. Совсем разучился знакомиться с девушками. Может, на всякий случай, напишешь свои координаты? Где ты живешь, и вообще…

– Зачем? Кто-то, кажется, обещал подождать?

– Боюсь потерять тебя, – признался он. – Мало ли что…

– Сейчас. Подожди.

Она выпорхнула из комнатки и через несколько секунд ворвалась в гримерку.

– Сбесилась? – поинтересовалась сидящая перед зеркалом Карина, откладывая кисточку из хвоста хоммута.

Летиция ничего не ответила. Она искала уголек. Нашла, вытащила из ящика стола кусок бересты, на которых бармен обычно пишет счета для клиентов, быстро черкнула на нем адрес и подпись «Лети…».

Остановилась. Задумалась. Хотела зачеркнуть, написать другое, настоящее имя, но передумала, дописала три буквы и метнулась к двери.

– Влюбилась, – кивнула иссиня-черной гривой Карина, поворачиваясь обратно к зеркалу. – Ну и пусть. Парень, сразу видно, правильный, с таким можно и в огонь, и в воду.

Карина мечтательно вздохнула.