|
Он напоминал Кларку Германию, хотя ему было неясно почему. Это была его последняя не относящаяся к делу мысль этим вечером. Теперь он был в тридцати футах от них, еще один прохожий, возвращающийся домой холодной февральской ночью, с опущенным лицом, чтобы укрыться от пронизывающего ветра, и надвинутой на лоб меховой шапкой. Он уже слышал их голоса, говорившие по‑русски. Пора.
– Русские, – удивленно произнес Кларк с акцентом жителя Москвы. – Неужели не все жители этого города высокомерные эстонцы? – Это старинный и прекрасный город, товарищ, – упрекнула его та женщина, что постарше. – Нужно уважать местные обычаи. Теперь за дело... сказал себе Кларк. Он шел заплетающимися шагами пьяного человека. – Извините меня, леди. Желаю вам счастливо провести вечер, – сказал он, проходя мимо. Он обошел женщин и столкнулся с телохранителем. – Извините меня, товарищ... – Телохранитель поднял голову и увидел дуло пистолета у самою лица. – Повернитесь налево и идите в переулок. Держите руки, чтобы я мог их видеть, товарищ. Бедняга был так потрясен, что это казалось почти забавным, подумал Кларк и тут же напомнил себе, что перед ним превосходно подготовленный сотрудник КГБ с пистолетом в кармане. Он схватил мужчину за воротник, держа пистолет у его липа. – Мама... – с тревогой сказала Катя. – Молчи. Молчи и делай так, как тебе скажет этот человек. – Но... – Марш к стене, – скомандовал Кларк. Он не отрывал пистолета от лба телохранителя, сменил руки и затем сильно ударил ребром правой руки по шее мужчины. Потерявший сознание телохранитель опустился на колени, и Кларк тут же защелкнул наручники на его кистях. После этого он заткнул ему рот и оттащил в самое темное место узкого переулка, – А теперь, дамы, прошу вас пройти со мной. – Что здесь происходит? – спросила Катя. – Я не знаю, – призналась ее мать. – Твой отец сказал мне... – Мисс, ваш отец решил навестить Америку и выразил желание, чтобы вы и ваша мать присоединились к нему, – произнес Кларк на безупречном русском языке. Катя не ответила. В переулке царил полумрак, и все‑таки Кларк заметил, что лицо ее побледнело. Мать выглядела лишь немногим лучше. – Но ведь это предательство, – произнесла наконец девушка. – Я не могу в это поверить... – Он сказал мне... он сказал мне, что мы должны беспрекословно повиноваться этому человеку, – прошептала Мария. – Катя – мы должны. – Но... – Катя, – прервала ее мать, – Подумай, что случится с тобой, если твой отец окажется в Америке, а ты останешься здесь? Что будет с твоими друзьями? Что будет с тобой? Они воспользуются тобой, чтобы вернуть его обратно, будут шантажировать его, сделают все возможное, Катюша... – Нам пора идти. – Кларк взял женщин под руки, – Но что будет с ним? – Катя сделал жест в сторону лежащего телохранителя. – С ним все в порядке. Мы не убийцы. Это оказывает плохое влияние на наш бизнес. – Кларк вывел их на улицу и повернул налево к порту. Майор разделил своих людей на две группы. Та, что поменьше, закладывала подрывные заряды повсюду, где считала нужным, – основание зеркала или фундамент лазера – не имело значения. Основная группа уничтожила почти всех солдат КГБ, попытавшихся контратаковать их, и теперь окружила командный бункер. Вообще‑то это был не бункер, но проектировщик, по‑видимому, считал. что контрольный центр должен быть защищен ничуть не хуже, чем ЦУП на Байконуре, не исключено, он предполагал, что по горе, где размещен объект «Яркая звезда», могут нанести ядерный удар. |
