|
Долг наш святой и пред ворогом лютым, и пред гневом божьим выстоять, землю отчую сохранить, семя Сварогово детям нашим передать. Дабы множилось племя русское, гремело имя предков наших. За них давай выпьем, боярин. За отцов, что на нас глядят ныне с полей счастливых. Чтобы гордились нами, а не печалились!
Он плеснул немного пива прямо на пол, после чего осушил кубок в несколько глотков. Его примеру последовали остальные.
- Горечь твоя понятна, боярин, - продолжил княжеский воин, - однако же испытание ты прошел с честью. Долг каждого человека честного каков? Род сохранить, детей после себя оставить. Будут дети - всё остальное приложится. Тут тебе горевать грешно. Дочь выросла красавица, сыновья, сам сказывал, тоже возмужают скоро. Не прервется, стало быть, род Зародихиных, останется на земле русской.
- Род, может, и продолжится, - откинулся на спинку кресла хозяин. - Да вот землю сохраню ли? Не всё тут ладно получается.
- Ну, боярин, тут я удивляюсь, - развел руками богатырь. - Чай, не на порубежье живешь, в центре земель русских. Половцам да шайкам хазарским сюда не добежать. Латинян мечи наши в норы давно загнали. С татями подорожными ты управишься, невелики вояки. Чего бояться?
- Ворогу завсегда голову снять можно, боярин. А что супротив гнева княжеского сделать можно?
- Гнева княжеского? - моментально снизил тон богатырь. - О великом князе молвишь али о своем, Полоцком?
- Полоцкий князь намедни грамоту гневную прислал… - стрельнул глазами в сторону дочери хозяин. - Напомнил, что под слово мое пять годов назад полюдье повозом мне заменил. А я по зимнему пути дани-то и не отвез. С ятвягами опять же зимой у него ссора случилась - так я в рать к нему не исполнился, ни единого меча не выставил. Весть-то я об этом получил, да кого выставлять было? Сам на ногах не стоял, подворье обезлюдело.
- Так отписал бы князю-то!
- Гневлив больно князь в письме был. Недоимку в десять дней прислать требовал, да ратников выставить. Угодья родовые отобрать грозился.
- Ужели платить нечем?
- Недоимку собрать недолго, - вздохнул боярин. - И серебро на откуп дать могу заместо ратников - дабы не требовали ополчения, пока старшему четырнадцать не исполнится. Везти некому. Ослаб я после недуга. Крушение в голове частое, в беспамятстве порой пропадаю. Боюсь, не довезу. А с Трувором отправляться - усадьба пустой останется. Опять же, Трувора послать - здесь догляда не будет. Не хватит меня на всё хозяйство.
Разумеется, боярин немного лукавил. Боялся он не того, что не управится, а того, что старый тиун, несмотря на былую преданность, от больного хозяина с серебряной казной сбежит. Поди поймай его на Руси, когда самого ноги не держат! Это ведун понимал отлично - как понимал и то, что заплатить откуп боярин должен обязательно. Русский обычай прост: или защищай землю отчую, или отдай другому. Не хочешь или не можешь выйти по княжескому призыву в общую рать - значит, передай удел тому, кто сможет и захочет. А сам в пахари подавайся или в купцы. С этих никто кровь не спрашивает, только оброк или серебро в казну.
- Выкосил мор людишек, - опять пожаловался хозяин. - Не осталось ратников ни на стены поставить, ни в охрану к обозу дать. Новых холопов я набрал, да токмо отроки бестолковые. Не обучены пока ничему, ветер заместо ума гуляет. Ну, да вы и сами на них полюбоваться успели.
- Долго разговоры свои ведешь, боярин, - небрежно махнул рукой богатырь. - Отведем мы с чародеем твой обоз в Полоцк, не беспокойся. |