|
В доказательство этого Повала рассказал о случае, свидетелем которого он оказался. Подумав, однако, что попросить княгиню заступиться за Збышка можно попозже, когда в этом будет нужда, и не желая портить общее веселье, он в своем рассказе не придал происшествию большого значения. Княгиня даже посмеялась над Збышком, которому так не терпелось добыть павлиньи чубы, другие же, узнав о том, что пан из Тачева одной рукой переломил копье, дивились его силе. Рыцарь, будучи человеком немного тщеславным, в душе радовался, что его хвалят, и сам стал рассказывать о своих подвигах, которые прославили его имя, особенно в Бургундии, при дворе Филиппа Смелого <Филиппа Смелый (1342 - 1404) - бургундский герцог с 1363 г.>. Как-то на турнире, когда у него переломилось копье, он обхватил руками одного арденнского рыцаря, вытащил его из седла и подбросил вверх на высоту копья, хотя арденец весь был закован в броню. Филипп Смелый подарил ему за это золотую цепь, а королева - бархатный башмачок, который он с той поры носил на шлеме. Услышав об этом, все пришли в изумление, только Миколай из Длуголяса сказал: - Обабились мы, нет уж нынче таких богатырей, как в моей молодости или в те времена, о каких рассказывал мой отец. Случится нынче шляхтичу кольчугу разодрать, самострел натянуть без рукояти или железный тесак пальцами скрутить, и уж он почитает себя богатырем и кичится своею силой. А в старину это девушки делали. - Оно конечно, ничего не скажешь, в старину народ был покрепче, - ответил Повала, - но и сейчас богатыри найдутся. Мне господь немалую силу дал в костях, и все-таки я не почитаю себя самым сильным человеком в королевстве. Видали ли вы, ваша милость, когда-нибудь Завишу из Гарбова? Этот меня одолел бы. - Видал. Плечи у него широкие, как тот брус, на котором висит краковский колокол. - А Добко из Олесницы? Однажды на турнире, который крестоносцы устроили в Торуне, он положил двенадцать рыцарей, к чести и славе своей и народа нашего. - Ну, пан Повала, наш мазур Сташек Целек <Станислав Целек (до 1383 - 1437), сын мазовецкого воеводы Анджея, учился в 1392 - 1402 гг. в Пражском университете, позднее стал подканцлером и епископом, писал латинские стихи.> посильнее был и вас, и Завиши, и Добка. Рассказывали, будто, зажав в кулаке свежую ветвь, он выжимал из нее сок <Исторический факт. (Примеч. автора.)>. - Сок и я выжму! - воскликнул Збышко. Не успели его попросить об этом, как он подскакал к обочине дороги и, сорвав с дерева большую ветвь, с такой силой сжал ее на глазах княгини и Дануси, что на дорогу в самом деле стал капать сок. - Господи! - вскричала тут Офка из Яжомбкова. - Не ходи ты на войну, а то жалко будет, коли такой хлопец да пропадет до женитьбы... - Да, жалко будет! - помрачнев вдруг, повторил Мацько. Только Миколай из Длуголяса да княгиня засмеялись. Прочие во весь голос превозносили силу Збышка, ибо в те времена железный кулак ценился превыше всего. Придворные панны кричали Дануське: "Радуйся!" - и она радовалась, хоть и не понимала толком, какая ей может быть корысть от зажатого в кулаке сучка. Совершенно позабыв о крестоносце, Збышко посматривал на всех с таким превосходством, что Миколай из Длуголяса, желая отрезвить его, сказал: - Зря ты силой своей похваляешься, есть и покрепче тебя. |
