– Этого я тебе не скажу. Мои дела твоего мелкого ума не касаются. Так-то вот.

Они шли прогулочным шагом, со стороны можно было подумать, что гуляют, мило беседуя, двое влюбленных. И только по тому, как девушка неестественно громко хохотала и с наигранной беспечностью помахивала сумкой, было понятно, что случайная встреча с мужчиной ее вовсе не радовала. На первом же перекрестке Зина решительно оттолкнула его руку:

– Мне туда, гражданин начальник, вы уж извиняйте.

Она резко повернулась и вызывающей походкой, как магнитом притягивающей мужские взгляды, зашагала прочь. Невольно проводив озорными глазами ее прямую покачивающуюся спину, Орлов развернулся и на ходу запрыгнул в автобус.

– Гони, Заболотников! – весело крикнул он и от души приложил водителя ладонью по спине. – Посмотрим, как там знакомый Журавлева служит – за страх или за совесть. – И сам же захохотал над своей шуткой.

Возле отделения милиции в этот раз было многолюдно, чего Илья никак не ожидал. Все эти люди, судя по их одежде защитного цвета, относились не к милиции, а к военнослужащим. Небольшая группа человек из пяти стояла в сторонке, недалеко от входа, и о чем-то вполголоса переговаривалась. Другая находилась возле стены, плотно прислонясь к ней спинами; еще несколько солдат сидели на корточках, молча курили – сизые дымки вились над их головами в пилотках с красными звездами. Остальные красноармейцы толпились около березы, в тени ее раскидистой кроны.

– Что за дела? – взволнованно спросил Орлов, ни к кому конкретно не обращаясь. Не дожидаясь полной остановки, он спрыгнул с подножки автобуса и торопливо зашагал к отделению.

– Здорово, орлы! – крикнул он, махнув рукой всем сразу. – Загораем?

От группы солдат, стоявших у палисадника, отделился молодой офицер и направился навстречу Орлову.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться?

– Разрешаю! – хрипло ответил Клим, исподлобья оглядывая ладную фигуру в пыльной одежде защитного цвета.

– Лейтенант Худяков, – представился офицер. – Мы тут полчаса назад с бандитами схлестнулись. Двоих успели положить, третий убежал дворами. Так и не смогли догнать: должно быть, местный, все закоулки знает. Мои бойцы его ранили, говорят, прихрамывал…

– Что ж вы его тогда не взяли? – с досадой воскликнул Орлов. – Ротозеи!

– Так обстоятельства сложились, – развел руками лейтенант Худяков, сильно недовольный тем, что вместо благодарности получил нагоняй. Да еще не от своего непосредственного командира, а от милицейского начальника, которому он, собственно, не подчиняется. – Хорошо, что с этими двумя справились. Они ведь как черти отстреливались, троих моих ребят ранили. Бандюки эти за домом лежат.

– Показывай!

Возле разбитого окна, обсыпанный острыми осколками стекла, уткнувшись бородой в лопухи, в луже черной крови лежал один из налетчиков. Его спина была наискось прострелена очередью из автомата: окровавленные отверстия через равные промежутки пухли вырванными клочками заношенного черного пиджака. В откинутой в сторону руке бандит крепко сжимал немецкий «Шмайсер». Вокруг валялись пустые автоматные гильзы.

– Собаке собачья смерть, – сказал с отвращением Орлов и зло пнул носком своего сапога толстую подошву бандитского кирзового сапога. – Показывай, где второй?

Другой бандит, молодой по возрасту, висел вниз лицом, неудобно перегнувшись через жерди небольшого ограждения, не успев перелезть.